Удивительное путешествие Помпония Флата - Эдуардо Мендоса Страница 31

— Не плачь, Помпоний, ты сделал все, что мог, и я знаю, Господь непременно воздаст тебе за твои старания.

Я поднял глаза и увидел стоящую передо мной Марию.

— Мне не нужно никакой награды, — ответил я. — К тому же какую награду могу я получить от бога, в которого даже не верую?

— Ты не веруешь в Него, но Он знает тебя. Положись на божественный промысел, — сказала Мария, и загадочная улыбка заиграла на ее губах.

Пока шел наш короткий и странный разговор, первосвященник и трибун достигли дверей палаты. Там они столкнулись с Квадратом, который запыхавшись бежал им навстречу. В одной руке он нес штандарт, в другой сжимал обнаженный меч. Первосвященник нахмурился и грозно поднял вверх палец, словно желая сделать выговор отважному легионеру, но Апий Пульхр жестом остановил его и спросил:

— Что случилось, Квадрат?

— На нас напали, Апий Пульхр.

— О Геркулес! Кто напал на нас и с какой целью? Доложи подробно.

Знаменосец вложил меч в ножны, почесал затылок и сказал:

— В тот благословенный миг, когда я со штандартом в руке шагал впереди осужденных, взваливших на плечи свои кресты, то есть впереди плотника Иосифа и двух юнцов, приговоренных к смерти за устроенные ночью беспорядки, а за ними шли четверо легионеров, и мы совсем уже собрались выйти за ворота Храма и направиться к назначенному для казни месту, я заметил, что на склоне перед Храмом собралась огромная толпа, вооруженная палками и мотыгами. Чернь осыпала нас проклятьями и угрозами. Я, подняв штандарт вверх, приблизился к тем, кто, по всей видимости, верховодит среди этого сброда, и грозно потребовал, чтобы они дали нам дорогу. Понятное дело, потребовал от лица римского сената и римского народа. Они же, продолжая бушевать, в ответ заявили, будто мы удерживаем в своей власти Мессию, и, если не освободим его ipso facto [20]и добром, они все равно вызволят его силой, захватив, если понадобится, Храм и перерезав весь гарнизон. Я не понимал, о чем они ведут речь, и потому ничего им на это не возразил, и тогда они принялись швырять в нас камни — не устрашил их, думается, даже мой обнаженный меч, прославленный в сотне сражений. Тогда мы отступили, сохраняя боевой порядок, стражники синедриона заперли ворота Храма, а я, оставив осужденных на попечение солдат, спешу поведать тебе то, что только что тебе поведал, и прошу простить мой слог, ибо моими устами говорит старый воин, а не чиновник.

— Да падет чума на головы иудеев! — воскликнул Апий Пульхр, повернувшись к первосвященнику Анану, когда выслушал до конца подробный отчет легионера. — Ну а теперь что там у вас происходит, нельзя ли поинтересоваться?

— Эта напасть, надо признаться, время от времени дает о себе знать, — ответил Анан. — И месяца не проходит, будь то нисан, тишрей или мархешван, чтобы какой-нибудь взбалмошный тип не провозгласил себя Мессией. Разумеется, это дурацкие нелепицы, однако чернь им слепо верит и ради их защиты готова пойти на любые бесчинства. Но, как правило, народ пошумит-пошумит и расходится, и буря растворяется в каждодневной рутине, не успев вылиться во что-то более грозное.

— Даже если оно и так, — заявил трибун, — мы должны соблюдать предельную осторожность, а в случае необходимости действовать твердо и быстро. Если пойдут слухи, что в Назарете началась смута, сразу рухнут цены на землю, а этого, клянусь Геркулесом, мы допустить никак не можем. Я должен сам подняться на крепостную стену и оценить обстановку.

С этими словами Апий Пульхр вышел, за ним последовал первосвященник Анан в сопровождении Квадрата, а за ними — я. Во дворе к нам присоединились два лучника, и мы все вместе поднялись на стену, откуда увидели не слишком успокоительную картину. Разгоряченная толпа окружила Храм по всему периметру, чернь ни на миг не переставала кричать и размахивать своим оружием. Крики стали еще громче, когда с какой-то улицы на площадь вырвалась группа горожан с длинными лестницами, предназначенными для штурма крепостных стен. Я спросил Апия Пульхра, хватит ли у него солдат, чтобы отбить атаку, и он ответил:

— Я предпочел бы не проверять это на деле. Нас мало, и я не слишком доверяю храмовой страже. Скорее всего, как только разгорится стычка, они примкнут к бунтовщикам. По-моему, пора начинать переговоры. Им нужен Мессия? Так дадим им Мессию.

— Но ведь мы не знаем, кто это, — заметил я.

— Они тоже, — ответил он и, обращаясь к Квадрату, приказал: — Пусть приведут на стену Иосифа. Если им нужен именно он, мы его отдадим. Если нет, отрубим ему голову — а вдруг хоть это немного утихомирит их и устрашит. Одного не могу понять: кто и с какой целью внушил им мысль, будто мы держим у себя какого-то Мессию?

Квадрат спустился во двор, где находились приговоренные, и вскоре вернулся с Иосифом. Апий Пульхр подтолкнул того к краю крепостной стены и показал толпе. Увидев перед собой скорбную фигуру почтенного старца, чернь разом смолкла, и трибун воспользовался тишиной, чтобы возгласить:

— Ecce homo! [21]

Но едва он произнес эти слова, как чей-то гневный голос крикнул:

— Ложь! Никакой это не Мессия, а здешний плотник! Еще месяц назад он пообещал прийти ко мне и подправить голубятню, и я до сих пор его жду! Теперь они говорят, что это спаситель нашего народа?

Толпа снова заволновалась, послышались проклятия и угрозы, полетели камни, но бросали их слабые и неловкие руки. Квадрат обнажил меч, занес его над головой Иосифа и спросил Апия Пульхра:

— Рубить?

— Нет, — быстро ответил трибун. — Их слишком много, вид крови наверняка еще больше распалит толпу. Пока мы будем вести переговоры, на штурм они не пойдут и, будем надеяться, устанут понапрасну драть глотки. Ступай и приведи одного из тех юнцов, кого вместе с Иосифом приговорили к распятию. Надо признать, что было ошибкой пытаться приписать божественную природу старому болвану, которого здесь всякий знает.

Квадрат привел Иоанна, сына Захарии, двоюродного брата Иисуса. Апий Пульхр повторил маневр, но свой вопрос задал менее уверенным тоном:

— Ессе homo?

— Нет, нет, опять не он! — в один голос ответили снизу.

— Клянусь Юпитером, на них не угодишь! — пробурчал трибун. — Как бы мне хотелось, чтобы у всей этой толпы была одна общая шея, — и перерубить бы ее одним ударом! Квадрат, ступай вниз и приведи следующего. Никто не знает, откуда он взялся и кто таков. Вдруг этот их устроит.

Третьим осужденным был юноша одних с Иоанном лет, но лучше сложенный, лицом более привлекательный и наделенный природным достоинством, которое не умаляли ни угрюмый вид, ни мрачный взгляд. Апий Пульхр внимательно его оглядел, пощупал тело, руки и ноги и явно остался доволен результатом осмотра.

— Наверняка сойдет, — пробормотал он. И, обратившись к юноше, спросил: — Если судить по твоему внешнему виду, ты знатного происхождения. Скажи нам, как ты сюда попал?