Как общаться с вдовцом - Грэм Джойс Страница 31

Все это Хейли сообщила мне после того, как мы в первый раз занялись сексом. Все прошло гораздо лучше, чем об этом трезвонят, — хотя она стеснялась своего тридцатишестилетнего тела, а я очень боялся оказаться не на высоте. Ведь предполагалось, что я молодой жеребец — сильный, мужественный, готовый трахать ее во все щели хоть до завтрашнего дня. Такие вот стереотипы, если пойти у них на поводу, могут сыграть дурную шутку: все это ведет к разговорам о том, что «со всеми иногда случается, но только не со мной, о нет».

До этого мы уже больше месяца активно встречались, и все шло своим чередом: долгие исповедальные разговоры, с наступлением ночи переходившие в шепот; розы и нежная переписка по электронной почте на работе; длившиеся часами объятия в машине, после которых она отправлялась домой. Когда мы планировали пойти куда-нибудь вместе, Хейли ехала на работу на машине, а не на «Метро-Норт», якобы потому, что не хотела возвращаться так поздно на поезде, но машина, припаркованная у пожарной колонки перед моим домом, была идеальным местом для длительных прощаний: намного удобнее, чем щупать друг друга на юру моей неогражденной лестничной клетки, вонявшей грязными носками и прокисшим молоком. Не помню, когда я в последний раз так долго целовался. Мне всегда казалось, что поцелуи, за которыми спустя первые десять минут не последовало любовной игры, просто выдыхаются из-за отсутствия цели. Но мы с Хейли могли целоваться часами, так что у нас опухали и трескались губы, немели языки, ломило челюсти, а потом я поднимался к себе в квартиру, чтобы остудить ноющие яйца, и чувствовал в пересохшем горле ее восхитительный вкус, вдыхал ее запах так глубоко, что он сочился лавандовым ливнем прямо в мозг. Казалось, это ребячество — чтобы мужчина моих лет едва добрался до груди своей любовницы, — но было в этом и что-то неудержимо возбуждающее. И коль скоро мы знали, что неизбежно займемся сексом, что секс — побудительная причина всех наших действий, тот факт, что я встречаюсь с матерью-одиночкой, заставил меня с максимальной серьезностью отнестись к тому, как именно секс войдет в наши отношения: я понимал, что я в ответе за нее. К тому же она была красива и привыкла общаться с мужчинами, которые обычно добиваются успеха у красавиц, и я, если честно, боялся, что не потяну.

Но врожденная похоть всегда побеждает, и вскоре все кончилось тем, что мы лежали, голые и потные, в моей постели. Мы дали выход накопившемуся за месяц желанию, несколько раз занявшись необузданным, необыкновенно страстным сексом, мы испробовали все, что только можно. Когда все закончилось, мы лежали рядом, не двигаясь и тяжело дыша, на моих измятых простынях. Пот остывал и высыхал на коже, а мы лежали, словно два раненых солдата на поле битвы.

— О боже, — задыхаясь, тихо проговорила Хейли. В полумраке спальни ее глаза были широко раскрыты, и в них читалось недоверие.

— Кто бы мог подумать? — согласился я.

— Ну, у меня были подозрения, — призналась она, поворачивая голову и слизывая пот с моей шеи.

Я протянул к ней руку, и она мягко подвинулась ко мне, положила ногу мне на бедро и опустила голову на мою грудь.

— Мы идеально подходим друг другу, — сказала она. Я поцеловал ее в макушку и почувствовал, как мои глаза непонятно почему наполняются слезами. Я бывал и по другую сторону баррикад и знаю, что слезы после секса можно расценить как дурной знак, поэтому я закрыл глаза, надеясь, что Хейли не посмотрит на меня. Кажется, она догадалась, но не стала задавать мне вопросов. Она просто прижалась губами к моей груди и положила руку на дорожку волос посередине моего живота. Спустя минуту она поинтересовалась:

— Ты в порядке?

— Я влюбился сильнее, чем думал, — ответил я, удивив нас обоих.

Сначала слезы, теперь вот любовь. Я буквально чувствовал, как тестостерон сочится из моих пор.

Она кивнула и снова поцеловала меня в грудь так, что я задрожал.

— Смотри не потеряй голову от любви.

— Как ты, так и я.

Она подняла глаза и ухмыльнулась.

— После всего, что мне пришлось вынести с Джимом, мне трудновато потерять голову.

— Хочешь, расскажи мне об этом.

Она скользнула ко мне и уткнулась головой мне в шею.

— Наша история начинается с лобковых волос в мусорной корзине, — нараспев произнесла она, словно Алистер Кук [22].

— Как и многие истории такого рода, — продолжил я. Она шутливо толкнула меня, и мы рассмеялись. И это было здорово.