Сага о Щупсах - Том Шарп Страница 31

В Щупс-холле Эсмонд тоже был весьма счастлив — и занят обеспечением дальнейшего продолжения этого счастья. Вся его предыдущая жизнь блекла по сравнению с настоящей. У него в голове не укладывалось, как он мог быть той скучной тенью, что не знала ничего лучше, нежели таиться по углам да подражать этому слабаку-папаше, банковскому управляющему.

Правда, его по-прежнему смущала необходимость женитьбы на тете Белинде. Он совсем не был уверен, что желает этого; более того, никак не мог взять в толк, зачем это и как вообще возможно.

Хоть Белинда и утверждала, что развелась с дядей Альбертом, Эсмонд был уверен, что они все еще женаты. Да и была она гораздо старше его — ближе к сорока или даже аж сорок, — а он всегда думал, что женится на сверстнице, а не на женщине, которая ему в матери годится.

Белинда сказала, что их поженят в маленькой часовне у розария. Эсмонд заходил туда несколько раз — часовня оказалась вполне милой, с тремя витражами над алтарем, очень неплохое место для женитьбы. Но вот могила внутри его несколько смущала. Она была длиннее тех, что ему доводилось видеть в церквах, и надгробие с одного конца просело на несколько дюймов. Странное дело, но в Щупс-холле все такое… И тем не менее Белинда и дядя Альберт по-прежнему женаты. Если б они развелись, мать точно бы рассказала, в этом Эсмонд не сомневался.

А раз они женаты, Белинда замышляет двубрачие — а это преступление. Эсмонда посвятил в это знание отец, когда несколько лет назад разгадывал кроссворд в «Таймс». Он попробовал вписать слово «бигамия» — оказалось коротковато, а «двоеженство» — слишком длинно. Двубрачие подошло.

— А что такое «двабрачие», пап?

— Пишется «дву-», а не «два-», мой мальчик, и если б оно не было преступлением, я бы давно так жил — лишь бы смыться от… Ладно, неважно. Иди займись чем-нибудь. Жизнь с твоей матерью и так тяжела, не хватало мне еще, чтоб ты тут ошивался.

С другой стороны, Эсмонду совсем не хотелось домой. Ему нравилось в Щупс-холле — и жить, и работать на тысячах акров земель вокруг. Он чувствовал себя властелином угодий, как ему, Джо Щупсу, и полагалось. Он не сомневался ни на секунду, что новое имя таит в себе уйму преимуществ, но все не мог понять, каких именно. И разумеется, надо сделать все для того, чтобы ни Белинда, ни эта старая карга Мёртл не помешали его планам.

Но главное — он не желал возвращаться в Кройдон, и уж тем более — в Эссексфорд, к удушающей материной слезливости и злобному психу-отцу.

Валяясь на боку у поросячьей кормушки, Эсмонд вновь и вновь обращался мыслями к бигамии. Если Джо Щупс женится на Белинде, может он засадить ее в тюрьму за двоемужие? А если еще крепче задуматься — и за похищение его самого? Он, в конце концов, не просил его привозить на эти пустоши. Он был совершенно пьян — да попросту без сознания.

Чем больше Эсмонд обо всем этом думал, тем больше ему нравилась обретенная им власть и сам его план. Он женится и, когда все будет исполнено, посадит Белинду за решетку. Его невиновность и ее преступление подкрепит еще и то, что она угнала машину и настояла на том, чтобы спрятать ее с концами. Мёртл выступила сообщницей — приказала Эсмонду и Старому Сэмюэлу осуществить злой умысел.

С уверенностью в себе, какой он никогда прежде не чувствовал, Эсмонд подобрался к стенам сада и прокрался незамеченным к кухонным окнам, где можно подслушивать любые разговоры.

В последние несколько дней в усадьбу прибыло немало мужчин и женщин с кучами багажа; Старый Сэмюэл распределял его по спальням. Никто из вновь прибывших не уделял Эсмонду никакого внимания, однако всякий раз, когда Эсмонд появлялся в кухне, разгоряченный спор, который шел между гостями и Белиндой с Мёртл, внезапно прекращался. Все смотрели на него с плохо скрываемым раздражением, покуда ему не становилось совсем уж неловко и он не уходил прочь.

Под окном Эсмонд наконец понял, что за споры ведут взрослые. Оказалось, Белинда настаивала на своем праве наследования Щупс-холла после Мёртл и на статусе матриарха семьи Щупсов, но остальные родственники — особенно женщины — протестовали.

Обстановка явно накалялась, и Эсмонд уже не мог разобрать, кто что говорит: все визжали. Но, судя по звукам, Белинда одерживала верх.

— Я бы не стала сюда возвращаться, если б мне даже приплатили, — орала какая-то безымянная Щупс. — От этого захолустья нидокуда не доедешь, и тут нет центрального отопления.

— Именно, — негодовала другая. — Стоило мне подумать, что придется прозябать в этой дыре, так сразу выскочила замуж за первого встречного из бара «Горшечники», как только сошла на юге с поезда. Надо быть не в своем уме, чтобы даже предположить, будто я тут собираюсь поселиться.

— Но дом должен принадлежать мне! — верещала третья. — Я провела здесь все детство и обожала это место. Ему просто нужно немного любви и заботы, ему нужна хозяйка, мать, которая за ним приглядит.

— В таком случае, — сказала Белинда ядовито, — может, погостишь немного и станешь подружкой на моей свадьбе с Джо? Свадьба в пятницу.

Эсмонд ойкнул так громко, что почти себя выдал. В пятницу! Господи, еще неделя не кончится, а он уже будет женатым человеком.

По счастью, его не услышали: разнообразные дамы Щупс, хлопая дверями, покидали Щупс-холл навсегда.

Белинда торжествовала. Она пошла искать Старого Сэмюэла, чтобы тот разведал, где тут приход у ближайшего преподобного Щупса. Хоть тогда и ляпнула про пятницу сгоряча, теперь ей подумалось: чего тянуть?

— Преподобный Щупс? — переспросил Сэмюэл, сильно удивившись. — Это ж Теодор, но я не уверен, есть ли у него вообще приход. Была церковь в деревне где-то по Корбейтской дороге, но в годах он уже преклонных, и где теперь, я не знаю. Можно спросить на почте.

Белинда улыбнулась. Если преподобный стар, оно очень кстати. Возможно, она сумеет убедить его, что помолвлены они давно и ничего странного в возрастной разнице между женихом и невестой нет.