Рутина - Евгений Алехин Страница 31

Лео умел играть на куче музыкальных инструментов, прочитал невероятное количество всего, вообще разносторонне развивался, никуда особо как будто не погружаясь и не торопясь. Насколько мне было известно, он еще и недавно расстался с девчонкой, с которой встречался несколько лет, и это тоже настраивало в его пользу.

– А кто оператор? – спросил я.

– Оператор опять наш любимый Знойный, – сказал Лео. Он, видимо, не знал, что Илья перестал со мной общаться, не объяснив причины. Ладно, я воспринял это как хороший повод наконец уже вывести его на чистую воду, докопаться до причин нашей разлуки и попробовать сойтись опять.

Возможно, все началось с того, что у него появилась девушка. Сначала Илья Знойный как-то несерьезно к ней относился, говорил, что хочет ее бросить, но не бросает, потому что боится, что она прирежет его или себя. Всем своим видом он показывал, что этот роман продлится недолго. Даже совал прочитать мне ее любовные эсэмэски, посмеиваясь. Девушка (она тоже училась во ВГИКе, на актерском) использовала для описания своих чувств слова «бабочки в моем животе», а мы считали такое верхом пошлости. Но она была заботлива, приносила нам «Липтон Айс Ти Зеленый», когда мы болели с похмелья, или еду, если сам Илья или я, который жил в его комнате, пока мне не дали свою, были голодны.

– Ты целеустремленная, – замечал я. – Решила взять Илюшу в оборот.

Ох, я! Насмехался над ней, подсирая Знойному, пожирая пиццу или слойки, которые приносила нам его девушка! Вот и настигла расплата! Сейчас же я понимаю, что она просто была нормальной. Но нормальность начинаешь ценить в человеке только с годами. В юности это кажется преступлением.

Мне кажется, я как-то задел ее таким отношением, и она понемногу начала копать под меня. Когда Илья ей доверился, она подкрутила нужные настройки и сумела стереть меня из его жизни.

Иногда мне казалось, что у Ильи Знойного были какие-то виды на меня как на близкого друга, которым нельзя делиться с другими. Я прикидывал, что, может быть, он просто заревновал меня к Михаилу Енотову. Дело не в бабе, а в нем. Еще, возможно, я как-то больно задел его, сам того не заметив. Я часто шутил по поводу его «высокого» происхождения или обеспеченности. Он мог случайно сломать ноутбук, разбить экран, резко закрывая его крышку, и родители ему покупали новый. А в те годы ноутбуки были далеко не у всех студентов. Или он захотел себе барабаны как легкомысленное хобби, даже не для серьезной игры – и у него в комнате появились барабаны. Не говоря уже о том, что первые два года он платил за учебу, а на операторском это была очень серьезная по моим меркам сумма. Все это я высмеивал, но не понимал, что с великой властью приходит великая ответственность. Когда вся твоя семья – выдающиеся киношники, ты должен работать до кровавых мозолей, чтобы оправдать возложенные на тебя надежды.

Последние несколько месяцев Илья Знойный жил с девушкой на съемной квартире в Москве, и с тех пор мы совсем не общались. Один раз я расстроился и даже удалил его из друзей «вконтакте». Потом опять добавился, и тогда он сказал, что надо бы встретиться, но в итоге, конечно, сам и слился.

Лео прислал мне сценарий в субботу, а в воскресенье была смена. Роль совсем небольшая – три коротких сценки. Мой персонаж был гопником, который должен был зарядить в морду главному герою. Я приехал на Ленфильм, где меня одели в дурацкие штанишки, фуражку и футболку с надписью «Красава». У фильма был хороший бюджет, снимали на пленку, в первой сцене я ехал с другими актерами в машине, использовали передвижную площадку. Знойный снимал нас через лобовое стекло. Мы уже обменялись короткими приветствиями, и я готовился в перерыве прижать его к стенке и поговорить.

Когда представился момент, я спросил:

– Ты почему меня избегаешь, Илюша?

Он даже бровью не повел:

– Почему избегаю? Все нормально.

– Я тебя чем-то обидел? Почему мы больше не дружим?

Илья Знойный пожал плечами. Я подумал, что надо сделать так: сказать ему, что я не пойду в кадр, пока он не выложит все свои карты и не скажет, в чем дело. Но вместо этого я продолжил толочь воду в ступе:

– Ну мы с Михаилом Енотовым собирались к тебе в гости. Ты сам позвал, а потом не брал трубку. Не помнишь?

– Не помню. Может быть, занят был, съемки.

Я уставился ему в глаза и спросил:

– Сегодня ты готов после смены выпить пива и погулять? – Давай, – ответил он. – Почему нет.

Настал мой бенефис. Я догонял главного героя на улице в парке, хватал его за плечо, он поворачивался, и начинался диалог.

– Что у тебя за терки с его сестрой? – спрашивал я.

– Что? – уточнял главный герой.

– Ты суп любишь? – спрашивал я.

– Да, – в недоумении отвечал главный герой.

– На тебе в борщ! – говорил я и замахивался в камеру. Удар летел в Илью, который снимал этот кадр.

Лео и Ваня долго были недовольны мной. А я переживал, предвидя равнодушие в Илье Знойном, предвидя, что он опять сольется. Так и оказалось. Приехал кинокран, они снимали видение главного героя, когда он потерял сознание после удара и душа его как бы пролетала над парком и смотрела с высокого ракурса, как дамы с колясками начинают плясать балет. Я попивал пиво и ждал. Снимали еще какие-то кадры, проезды. Со мной выпил кто-то из актеров. Смена подходила к концу, я сказал Илье Знойному – я жду тебя там. Он кивнул, сказал, что скоро будет, и исчез. Уехал домой на такси.

Бывает и такое, не получилось. Я заработал символические деньги за роль – тысячу рублей. Вечером и ночью мы гуляли с режиссером Ваней, Лео куда-то тоже пропал. Ваня говорил, что читал мои рассказы и сценарии Сигиты и что, по его мнению, мы чуть ли не самые талантливые студенты нашей шараги и вообще отличная пара.

– Не понимаю, что ты делаешь здесь, – заметил он.

– Работаю, – сказал я. – Скоро и Сигита должна ко мне переехать. Надеюсь, что не найдет для себя отговорки.

– Не потеряй свою девушку, – сказал этот добродушный толстяк.

Где-то я уже это слышал, и почему-то меня насторожило, что он так сказал.

– Подлизываешься, что ли? Или хочешь увести мою бабу?

Он развел руками, показывая, что его слова искренние, чистые и не имеют подтекста.

Мне пришло волнительное письмо. Некто Михаил Йоссель, писатель, сообщал, что меня хотят включить в антологию современных русских авторов, которая выйдет в США на английском в следующем году. Предлагалось самому выбрать рассказ или предоставить два-три на выбор для перевода. Еще мне прислали анкету-заявку на участие в международном писательском семинаре. Якобы мои шансы на участие были велики. Чтобы лучше заполнить эту анкету, я позвонил Зоберну для консультации.