Голубь с зеленым горошком - Юля Пилипенко Страница 30

– Меньше шагать придется, – пояснил он, отвечая на мой вопросительный взгляд.

Мы подошли к высоченной кованой решетке с кодовым замком. Сквозь прорези можно было рассмотреть одетых с иголки людей, которые слонялись взад-вперед под бразильские напевы.

– Надеюсь, что здесь открыто, – резюмировал мой знакомый, просовывая руку между металлическими прутьями. Замок молниеносно щелкнул, и громоздкая калитка поприветствовала нас скрипом из серии «You’re always welcome» ^[42].

Я даже не успела поинтересоваться, «что это было?», потому что через секунду мы оказались среди множества ступенек, интимного освещения и звенящих коктейльных бокалов. Красочные подушки валялись на траве вместе со счастливыми на вид женщинами и мужчинами, бармены фокусничали с огнем, стеклом и ингредиентами, а стоящий на краю обрыва бразилец выдавал непревзойденные номера с одинокой гитарой. Наконец-то нам удалось найти свободное место для «присесть», потому что одна пожилая пара, восхищавшаяся нашей общей красотой, потеснилась на лиловом диване. Дженнаро отблагодарил их сдержанной улыбкой и португальским «Obrigado», и я с радостью приземлилась на мягкий замш. Бразилец надрывался, океан стонал в пятнадцати метрах от нас, люди пританцовывали в опьяненном экстазе, звезды сияли – другими словами, все было очень увлекательно, но закончилось через шесть-семь минут. Все. Конец концерта.

– Is that aaaall? ^[43] – протянула я.

– Мадемуазель, простите… Мы слишком задержались в «Old Pharmacy». Вам понравился концерт?

– Очень! – Меня подбрасывало от смеха при виде бразильского исполнителя, который кланялся и активно размахивал руками. – Это были лучшие пять минут музыки в моей жизни!

– Черт с ним. Если смотреть правде в глаза, мне совсем не хотелось сюда идти. Давайте я заглажу свою вину caipirinha?

– Чем-чем загладите?

– Вставайте, – улыбнулся он, подавая мне руку. – Кайпириньйа – это лед, кашаса, лайм и сахар. Почти Бразилия. Почти мохито.

Пока бармены виртуозно взмахивали бутылками и стаканами на фоне ночного океана, Франгиция летела к нам на высоченных каблуках, подминая под собой идеально постриженную траву.

– Ну, вот вы где! Как тебе концерт, Джулиния?

«Ты уже второй человек, который так меня называет», – отметила я про себя.

– Здорово. Последняя песня особенно запала в душу, потому что она была единственной.

– Оооо, fodesse! ^[44] Только не говори мне, что вы слышали всего одну песню этого гения… Как ты мог так с ней поступить? – вопрос явно был обращен к Дженнаро.

– C’est la vie, cherie, c’est la vie ^[45], – лениво ответил он по-французски.

– Мы снова собираемся в «Old Pharmacy», и я очень хочу вас там видеть!

– Мы придем как только закончатся коктейли в наших бокалах, – парировал мой друг.

– Да? – уточнила Франгиция. – Дженнаро, дай мне попробовать твой коктейль.

Он с долей неудовольствия протянул ей нетронутый «caipirinha», и она сделала внушительный глоток через трубочку.

– Bullshit! ^[46] Это невозможно пить! Его ужасно приготовили! – Остатки льда из бокала полетели на зеленый газон. – Джулиния, дай мне, пожалуйста, твой.

Мой коктейль поджидала такая же участь. Он был выпит одним залпом и оставлен на траве в качестве тающего льда.

– Мммммм, этот коктейль мне понравился гораздо больше. Итак, все допито. Мы можем идти? – веселилась Франгиция.

– Это было весьма глупо с твоей стороны. – Поступок эпатажной барышни не произвел на моего друга желаемого впечатления. – Мы присоединимся к вам через двадцать минут. Извинись.

Последнее «извинись» было произнесено таким жестким тоном, что Франгиция невольно протрезвела, жалобно глядя на меня и умоляя о поддержке:

– Прости, я просто хотела, чтобы вы составили нам компанию…

– Да все в порядке. – Я пыталась максимально сгладить ситуацию. – Правда, это было очень… смело. И даже забавно.

– Спасибо, – улыбнувшись в ответ, Франгиция поцеловала меня в обе щеки. – Мы будем вас ждать.

Заказанная по второму разу caipirinha попала не только ко мне в руки, но и приятно охладила губы.

– Благодарю, очень вкусный напиток.

– Мадемуазель, еще раз прошу прощения за выходку моей знакомой. Она очень общительная и далеко не глупая, но алкоголь делает ее неуправляемой. Готов поспорить, что они успели напиться во время концерта. Давайте пройдемся. Я покажу вам паузаду.

Интерьер виллы с панорамными окнами служил доказательством того, как можно сочетать несочетаемое, если ориентироваться на небольшую аудиторию людей с отменным вкусом. Со второго этажа отлично просматривались все детали грамотно спланированной конструкции: старинный бильярдный стол прекрасно вписывался в модерновую обстановку, дерево периодически сменялось металлом, а белоснежный цвет стен удачно выделял висевшую под потолком смешную картину в форме огромного черного квадрата. Надпись на картине заставила меня замереть на широких ступеньках: «This is my deepest black» ^[47].

– Интересно, какой допинг принимал создатель этого шедевра, прежде чем написать такие слова на черном квадрате? Или у них там трещина на стене, которую они решили закрыть первой попавшейся картиной?

– Предполагаю, что идея заключалась в другом, – Дженнаро поставил бокал на деревянный поручень, внимательно изучая предмет моего интереса. – С кем у вас ассоциируется этот квадрат?

– С Малевичем, наверное.

– Вот вам и ответ. Гением супрематизма творца, конечно, не назовешь, но скорее всего, он пародировал Малевича. Дело даже не в черном квадрате на белом фоне, а в расположении картины.

– А что с ней не так, кроме того, что она висит прямо под потолком?

Caipirinha оказывал благотворное влияние на мое настроение.

– Она не просто висит под потолком, а расположена в углу под потолком. Именно таким образом Малевич разместил «Квадрат» во время футуристической выставки в «Dobychina Gallery», спровоцировав серьезный скандал.

– Что за скандал?

– Мадемуазель, я что, нанимался бесплатно преподавать вам историю?

Дженнаро делал вид, что сердится, но что-то подсказывало мне, что на мои вопросы он отвечает с большим удовольствием.