Только ждать и смотреть - Елена Бочоришвили Страница 30

– У вас есть специальность? – спросил Шапиро.

– Я окончил Академию художеств!

– Это неважно! Что вы умеете делать?

– Я умею рисовать! Меня сравнивали с самим Александром Орловским! “Бери свой быстрый карандаш, рисуй, Орловский, ночь и сечу!..”

– Кому это нужно? – невозмутимо спросил он.

– Не знаю, – откровенно ответил я.

– Вам надо найти работу, иначе вас не оставят, – объявил Шапиро. – Что Марк об этом думает?

Но разве я уже решил остаться в Канаде навсегда?

В это время Марк зашел в дом. “Прощай – до сви-да-ни-я!” – и поднялся к нам.

– Он лучше выглядит, – обратился к нему Шапиро, указывая на меня. Я вдруг стал прозрачным, перестал существовать. Шапиро совершенно забыл, что я умею слышать и понимать. Он продолжал: – По-моему, Сандро немного отошел, начинает приходить в себя.

– Он реже кричит во сне, – согласился Марк и посмотрел на меня. – Не волнуйся, мне это совершенно не мешает!

– Нам надо сделать ему статус, а то его вышлют! – заявил Шапиро в своей обычной категоричной манере.

“Нам”! Он сказал – “нам”! Я услышал это и понял. У меня, как и в детстве, теперь было несколько пап.

13

И вдруг голубые волосы хлестнули меня по лицу. Эмма Берг, которую нужно было называть “Эммочка”, потому что так называла ее в детстве русская “мамочка”, заявила: “Я не хотела, чтоб вы приезжали!” Но деваться было некуда: я уже приехал. Я стоял перед ней во весь свой чемпионский рост в Монреале, на улице Дюроше. Ветер трепал ее короткую челку. Глаза из синего льда были немного печальны. Она была восхитительно красива, пока молчала. Потом ее рот начал трескаться, собираться в складки, плиссироваться вокруг крошечной дырочки и стал походить на…

– Марк дома? – спросила Эмма-Эммочка.

Я не ответил, потому что остолбенел: я вдруг увидел, как слова, вылетая, разбивают Снежной Королеве губы-льдинки, и рот начинает неотвратимо походить на…

– Я не хотела, чтоб вы приезжали! У Марка столько своих проблем, только вас ему не хватало!

– Марк дома, – наконец ответил я. И подумал: “…На анус! Ее рот похож на дырку в жопе осла!”

Я пропустил ее вперед – о самый благоухающий анус в мире! – и мы стали подниматься по лестнице вверх. Она шла медленно, у Марка было время натянуть брюки.

– Я так рада, что Сандро приехал! – пропела она. Я опять остолбенел и не вымолвил ни слова. – Марк, я тебя поздравляю с приездом сына! – И она расцеловала его в обе щеки.

Эмма Берг не верила, что я сын Марка. Что-то ничего не было слышно целых двадцать два года! Подумаешь, сообщили из Международного Красного Креста: вас разыскивает сын! Какой сын? О чем вы говорите? Звоните моему адвокату! А Марк сразу ответил: “Да!” Сумасшедший! Эммочка наводнила слухами всю мою новую семейку. Иногда она вылавливала меня дома одного и забрасывала вопросами:

– Так ваша мама певичка?

– Певица!

– И она живет сейчас с мужчиной?

– С мужем!

– Да-да, вы мне говорили, что у вас там… где это – Грузия? Раша, одним словом… нет бойфрендов! М-м-м… Так как же вышло, что они не были расписаны с Марком? Значит, все-таки для “некоторых” существовали бойфренды?

Иногда она настолько доводила меня своими расспросами, что я сбегал. Вдруг извинялся и уходил в мансарду без воздуха и сидел там, пока не остывал. Не мог же я броситься с кулаками на женщину, даже если она этого усиленно добивалась. Я больше не считал ее красивой: только и ждал, пока она выпердит слово. Я не хотел ее рисовать! Это Зак Полски меня уговорил. Ему нужен был весомый аргумент в переговорах, подарочек с покупочкой. Он надеялся, что ее портрет растопит сердце Берни, мужа Эммы, как раз того, что надевал костюм и бабочку в три часа ночи и шел на работу в свой шикарный офис на двадцатом этаже небоскреба, откуда были видны дома аж за рекой Сен-Лоран. И тогда Берни, который состоит в советах нескольких музеев, поможет Заку пристроить арт-коллекцию в какое-нибудь “приличное заведение”. “Музеи отбиваются от подарков, у них не хватает людей, чтобы за всем следить, да и места. Ну кто сегодня ходит в музеи, умоляю вас? Одни туристы!” Зак сам брался уговорить Эммочку мне позировать: “Вы же не попросите ее раздеваться?”

Нет, я только попрошу ее молчать!

И она согласилась: “Да!” Пожалуйста, сколько угодно сеансов! Неограниченное количество возможностей застукать Марка Окли в трусах.

Ко мне на сессии уже выстраивалась очередь.

14

Между тем приближалось первое “первое число”, а я еще не знал, что этой даты нужно бояться. Зак Полски назначил мне встречу в своем клубе – “там есть бассейн, знаете ли, и сауна, и полно старперчиков для ваших портретов, молодым наш клуб не по карману. Ресторан, скажем, не ахти, официантам не хватает резвости, но покушать можно, и если повезет с погодой, то мы будем сидеть на свежем воздухе”, – но потом вдруг позвонил и сказал, что встречу надо перенести. А я уже так надеялся, что удастся поплавать! Заку, оказывается, необходимо быть в синагоге.

– Вы религиозный? – простодушно спросил я.

– По субботам, – простодушно ответил он. – Все остальное время религией занимается Иван Иванович Иванов.

– Кто это – Иван Иванович? – удивился я.

– Ах, вы еще не знаете? Спросите у Шапиро, он вам расскажет! И еще спросите, есть ли у него жена…

Ближайшая суббота приходилась на первое число. Эммочка начала звонить по пять раз в день уже где-то с двадцать седьмого.

– “Мадам” еще не появлялась? – теребила она меня. – Какие новости? – Я должен был сдавать ей отчеты вслед за Марком.

– Никаких новостей, – отвечал я.

Эммочка не опускалась до объяснений со мной, а я почему-то боялся задавать ей вопросы. Мир устроен очень странно: во мне два метра роста, пятнадцать лет усиленных тренировок, а я робею перед семидесятипятилетней женщиной, у которой вместо рта анус. Вряд ли ее боялись даже собственные дети, ведь она проиграла их со счетом ноль – пять, так почему же я?..

– Вам надо следить за Марком, – приказала мне Эммочка, когда мы подошли вплотную к первому числу. – “Мадам” может заявиться и без звонка, у этой женщины нет никаких манер! М-м-м, я видела ее пару лет назад с новым мужем, она очень постарела, фигура еще ничего, талия по-прежнему узкая, но… Вы знаете, что “мадам” старше вашего отца на очень много лет? Хотя в этом нет ничего страшного, но…

– Как? – спросил я, вырвавшись из своего оцепенения. – Как следить за Марком?

Мне нужны были детальные указания, я уже был роботом в руках Эммы Берг. Сказывалось мое воспитание в тоталитарной стране! Женщина с синими волосами пришла к власти без боя, потому что в народе были такие послушные идиоты, как я.

– Что вы – маленький мальчик? Не понимаете? Марк напьется лекарств и будет спать три дня подряд! Он не желает ее видеть! Марк ее боится!