Танцовщица из Хивы, или История простодушной - Бибиш Страница 30

— И чем будешь здесь заниматься?

— Попробую заняться коммерцией.

— Ой, — Галя говорит, — для коммерции лицензию надо, и на рынке надо место иметь, и еще спрашивают медицинскую книжку. Еще надо сделать все прививки, которые мы получили в детстве… — и так далее.

Она без умолку болтала, и я действительно подумала: неужели на самом деле все нереально?

Утром рано встали. Они решили мне помочь. Галя ушла на рынок договариваться с рыночным начальством, нашла для меня пустой лоток, заплатила за место хозяйке лотка.

Потом мы вместе поехали в Москву. Доехали в коммерческом автобусе до рынка в Черкизове, билеты туда и обратно были. Все, что надо, Галя мне показывала, а я покупала. Благополучно вернулись домой. Утром я вышла на рынок и начала торговать, без документа и без лицензии.

За это время Равиль зарегистрировал меня в своей квартире. Я после рынка таскала домой хлеб, булочки, батоны, кефир, молоко и яйца. Но этого не хватало на день, потому что дома у них много было народу: Равиль, Галя, Катя, ее муж, вторая дочка и я. Все мы взрослые, много ели. Не успею принести хлеб, его уже нету.

Надо сказать, что Равиль с Галей всегда ругались. Иногда эта ругань до утра продолжалась. Я думала — из-за меня. Расстроилась и вот говорю Равилю:

— Я хотела бы уйти на квартиру, поможете мне найти квартиру?

Он занервничал:

— Нет, молодожены пусть уходят, я их не держу. Пусть ищут себе квартиру. Я этой дурочке сто раз говорил: Катя, не торопись, Катя, сделай карьеру, учись, работай. Замуж выйти всегда успеешь. Не слушала меня, нашла себе какого-то дебила из колхоза, теперь будут у меня оба на шее сидеть!

— А почему им в Воронеж не поехать? Вы же сами сказали, что он живет в Воронеже, — говорю я.

— Какой там Воронеж! В Воронеже живет его отец, алкаш несчастный. Он с женой в разводе. А сын жил в деревне с бабушкой. Родители, когда разводились, оставили сыновей-близнецов у бабушки, потому что сами не в состоянии были кормить их. Одного ребенка тетка забрала, а этот — так называемый зять — остался в деревне. Свадьбу им делал я, на собственные деньги. Купили за две тысячи рублей свадебное платье и еще кучу денег потратили. Ну, надела она это свадебное платье. Пошли в их деревенский загс. Там дверь сломана. Думал, может, в другое место надо ехать? Нет, эта развалюха действительно оказалась загсом. Вернулись домой и увидели: за столом сидят пять-шесть старых бабушек и еще один на всех лет девяноста дед, и все. Никакой молодежи не было. Думаю, для чего я тратил деньги, зачем мне надо было покупать за две тысячи свадебное платье, если в загсе нет дверей и за столом нету никого, кроме старух и старика девяностолетнего. По образованию Катя юрист, училась в институте. Теперь из-за этого раздолбая все бросила — вот тебе и на!

Мне от этого рассказа так смешно сделалось, еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Хотя, с другой стороны, ничего смешного, а очень даже печальная история.

И все же я опять попросила Равиля найти мне квартиру.

Вечером я в нескольких экземплярах написала объявление: «Одинокая женщина ищет квартиру. Позвоните по телефону…»

Эти объявления мы с Равилем лепили к столбам, на специальную доску для объявлений, на остановках, везде.

Потом стали ждать звонка. Через два дня позвонила женщина и предложила жить у нее. Галя с ней поговорила, сказала, что вечером зайдем посмотреть.

И вот пошли мы смотреть квартиру. Оказывается, этот дом совсем близко был, через одну остановку. Дверь открыла пожилая женщина, это она нам звонила. Галя договорилась обо всем и меня ей показала. Та согласилась. Мы сходили за моими вещами и сразу вернулись назад. Мою хозяйку звали Нина Сергеевна, или просто тетя Нина.

А Галя, пока я еще у них жила, заняла у меня деньги — шестьсот рублей, сказала — отдам, да так и не отдала.

Стала я жить у тети Нины, познакомилась с соседями: тетей Лидой, тетей Машей и многими другими.

После рынка, вечером, все собирались у тети Нины и играли в лото, и меня тоже учили играть. Было весело. Вот только на рынке очень плохо дела пошли, потому что январь, одни праздники, — торговли не было.

От тети Нины позвонила я в Туркмению, домой, успокоила мужа, сказала — у меня все хорошо. Свекровь трубку взяла, говорит: «Если тебе очень трудно, вернись назад, не мучай себя». Но я пока все не узнаю про прописку, регистрацию, работу, коммерцию, школу, учебу и про остальное, с чем будем сталкиваться в жизни, не хотела ехать обратно. Я по всему городу ходила, обо всем узнавала. Наконец какая-то ясность наступила, тогда я решила ехать домой и купила билет на поезд. С тетей Ниной мы договорились: если я приеду с детьми и с мужем, она нас примет.

Позвонила перед отъездом Гале, попросила привезти мои деньги, те, взятые в долг шестьсот рублей. Осталось два часа до поезда, мне уже надо уходить, а ее нет. Тетя Нина с соседкой тетей Лидой решили проводить меня аж до Москвы. Тут пришла Галя и, отдавая мне долг, сказала грубо:

— На, возьми! Со всего двора собирала эти деньги.

Я подумала: при чем здесь я, это же мои деньги. Помогла ей и сама еще за это и пострадала. Но ничего вслух не сказала, попрощалась, и мы с тетей Ниной и тетей Лидой поехали в Москву. Проводили они меня на Казанский вокзал, посадили в поезд. Я им обещала позвонить и уехала, а с ними, бедными, вот что дальше случилось.

Они с собой деньги взяли, чтобы в Москве кое-какие покупки сделать. И вот они меня проводили, идут с вокзала, а в это время им навстречу вышла толпа цыганок. Цыганки окружили их и выманили у них по две тысячи рублей! Бедные мои тетеньки, сколько денег из-за меня потеряли, ведь они у меня пенсионерки!

Еду я домой, детям везу подарки. На вокзале в Ташаузе, на границе, так меня проверяли — ужас! Спокойно домой нельзя попасть. Да еще и наглые, грубили. От такого обращения у меня сразу настроение упало. Но я себя утешала: «Терпи, Бибиш, чуть-чуть осталось. Больше сюда не вернешься».

Дома радостно меня встретили. Особенно дети соскучились.

Мы с мужем допоздна разговаривали, обсуждали нашу будущую жизнь. Короче, решили летом перебираться в Россию. Как раз нам пришли бумаги — «Статус переселенца». Теперь можно ехать спокойно. Дома все, что было, все продали по дешевке. Ничего не осталось. Контейнер не стали отправлять, потому что пошлина очень дорогая, да и нет своего угла, куда вещи поставить.

Забрала из школы документы своих детей. Билет купили на поезд до Москвы. Попрощались со знакомыми, друзьями и родственниками мужа. Я ездила в Узбекистан, чтобы попрощаться с моими родителями. Сказала, что вряд ли приеду в ближайшие пять лет, потому что дорога очень дорогая, поезда не ходят, только самолет летает до Ашхабада, туда и обратно где-то около 15 000 рублей обходится.

Чтобы угостить тетю Нину и ее подружек, соседок, купила много дынь, грецких орехов, иранские носки в подарок им купила. Правда, по дороге пять штук дынь испортилось, от жары они прямо текли, и мы их выбросили. Не жалко было, мы их за лето столько съели!