Мастер иллюзий - Наталия Экономцева Страница 30

Когда фотоаппарат щелкнул в первый раз и вспышка осветила улыбающее лицо Козакова, в Москве повалил снег.

Удивленные граждане наверняка задирали головы к небу: шутка ли – настоящая метель тринадцатого сентября? Более романтическая особа на моем месте сказала бы, что в этом городе только два человека остались равнодушны и к снегу, и к совершенно неуместным молниям, которые прорезали темные тучи, и даже к тому, что через несколько минут метель закончилась, тучи рассеялись и ярко блеснуло солнце.

Мой телефон зазвонил, когда я в одиночестве допивала черный кофе в полупустом зале кафе.

– Анжелика, – сказал Козаков, – вам совершенно незачем здесь меня караулить. Я сам справлюсь, к тому же мы почти закончили.

– Вы не хотите, чтобы я посмотрела съемку?

– Не хочу вас задерживать, – нежнейшим голосом ответил мистик.

– О чем вы говорите? Они снимают на цифру, и если вы почти закончили, то сразу же можно все посмотреть. Вы же не хотите неприятных сюрпризов?

– Вы очень милы, Анжелика, но все-таки вам больше нечего здесь делать.

В трубке был отчетливо слышен мелодичный женский смех.

– Как скажете, Алексей.

Я допила кофе и вышла на улицу, где снова моросил мелкий серый дождь. Я совсем не мила и прекрасно это понимаю. Но вряд ли стоит над этим смеяться, даже если природа наградила тебя волосами теплого светло-рыжего оттенка, которого невозможно добиться никакими косметическими ухищрениями.

Семнадцатого сентября, во вторник, в Москве было ветрено и промозгло, но мистик, не задумываясь, снял свои ботинки у дверей небольшого зала в частном чайном клубе. Затем Козаков снял и носки, акуратно свернул их, положил в левый ботинок и медленно пошевелил пальцами ног.

– Это что, обязательно? – подняла брови его спутница.

– Конечно нет, Катя, – улыбнулся мистик, – но я всегда практикую босиком.

Катя только пожала плечами. Нет ничего нового в этом мире под солнцем, и я оказалась права. Журналистка стала Катей номер три. Впрочем, нумерация требует уточнения: она была Катей номер три на моей памяти, а в жизни мистика и до меня наверняка встречалось достаточное количество Кать. Но нельзя отрицать очевидного: из троих эта была самой лучшей – стройной, нежной, обманчиво хрупкой. Только взгляд ее синих глаз был на удивление тверд. Такой женщине не предложишь взять деньги и больше никогда не появляться, а тем более – не заставишь редактировать твои рукописи в издательстве с десяти до шести.

Автор кармических теорий на несколько секунд закрыл глаза, а потом решительно взялся за ручку двери.

Он не поздоровался с теми, кто сидел в зале на низких мягких скамеечках, плетеных ковриках и прямо на дощатом полу. Козаков замешкался в дверях, чтобы пропустить вперед свою Катю, а затем бесшумно двинулся через зал. Он не сказал ни слова и не попытался привлечь внимание к собственной персоне, но я видела, как все головы поворачиваются к нему – одна за другой. И когда автор кармических теорий усаживался на приготовленное для него место у стены, все глаза уже были прикованы к нему и его спутнице. Я шла за ними, но те же глаза, которые внимательно разглядывали Козакова и его женщину, как обычно, смотрели сквозь меня.

Мистик посмотрел по сторонам, а затем так же молча кивнул мне, и я пошла по залу, чтобы собрать записки с вопросами. Как всегда, я сложила листки и листочки в красную лаковую шкатулку.

В полной тишине Козаков разобрал записки.

– Я начну с этой, – негромко объявил он, и его бархатный голос был глубоким и мягким, он вил коконы и хранил от всех напастей этого мира. – Мне нравится этот вопрос. «Вы часто говорили, что любовь в себе – это единственное, чего стоит искать, но ни разу не объяснили, как именно это сделать».

Автор бестселлеров усмехнулся, и самые смелые из его слушателей тоже позволили себе улыбнуться.

– Возможно, еще вчера я иначе ответил бы на этот вопрос, – продолжил Козаков, – но сегодня я говорю так: а она вам нужна, эта любовь в себе? Плюньте и забудьте. Ерунда это…

При этих словах Катя снова недоуменно подняла бровь, а Козаков быстро дотронулся до ее руки.

– Не ищите любовь в себе, – невозмутимо посоветовал он, – и тем более не ищите ее в других. Мы понятия не имеем, что нам нужно, и стремимся совсем не к тому, к чему следовало бы. Это очень человеческие качества, и избавиться от них не в силах ни вы, ни я…

Тут мистик смущенно развел руками и улыбнулся так мило и растерянно, что сопротивляться его обаянию не было никакой возможности. Он опустил глаза и некоторое время изучал свои босые ступни идеальной формы.

– Но, впрочем, у нас есть шанс. Этот шанс – готовность принять то, что само нас найдет. Как правило, именно оно нам и нужно, но умение это понять – уже качество мудреца. Я знаю человека, – задумчиво произнес мистик, но услышать об этом человеке нам не довелось, потому что речь Козакова прервал бодрый звонок мобильного телефона, и тут же все взгляды без исключения обратились к Кате номер три.

Она не смутилась и не покраснела, а просто раскрыла свою большую синюю сумку (я готова поспорить, что ее подбирали под цвет глаз) и достала телефон.

– Да, я вас слушаю, – четко произнесла Катя.

Затем она легко поднялась и вышла, прижав к уху телефон. А мистик остался в зале. Годы медитаций не прошли бесследно, и его загорелое лицо осталось непроницаемым. Некоторое время он помедлил, ожидая ее возвращения. Но его рыжеволосая женщина не вернулась ни через минуту, ни через две, ни через три. Мистик перешел к следующей записке, и при этом его лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций. Но по тому, как он несколько раз сжал пальцы ног, я поняла: на этот раз ему не все было как с гуся вода.

В тот вечер существование преподнесло сюрприз автору теории об устройстве этого мира: его рыжая Катя так и не появилась.

Через час все записки были разобраны. Козаков вежливо отказался от чаепития в клубе и не спеша вышел из зала. Именно тогда выяснилось, что ботинки и носки, крайне непредусмотрительно оставленные им у дверей, отсутствуют.

Выдержка мистика была достойна восхищения.

– Я надеюсь, такси нас ждет, Анжелика? – невозмутимо спросил он, а в его темных зрачках вспыхнула и сразу же погасла хитрая искра.

Такси нас ждало, и знаменитый автор бестселлеров, не моргнув глазом, босиком прошел по коридору чайного клуба, спустился по ступенькам и прошлепал по ледяным лужам к машине. Его телефон зазвонил, когда мы проезжали по узким улочкам центра. В машине было очень тихо, и я услышала бодрый голос Кати:

– Ты все еще практикуешь? А я скучаю… И чтобы мне не было так одиноко, я взяла на память твои ботинки. Ты не сердишься?

– Нет.

– Заедешь ко мне?

– Вряд ли, душа моя. У тебя уже достаточно материала для статьи, – очень спокойно ответил Козаков и убрал телефон в карман.