Джули & Джулия. Готовим счастье по рецепту - Джули Пауэлл Страница 30

Сначала надо замочить и отдраить эти ноги, одним словом, сделать все, чтобы они не так сильно воняли, а затем очень долго варить их на медленном огне вместе с соленой свиной шкуркой, пока все желирующие вещества из ножек и шкурки не перейдут в бульон. Когда бульон застынет, он превратится в очень твердое желе, которое вполне может удержать в своих резиновых лапах яйцо-пашот, или куриную печень, или отварную говядину, или все, что придет вам в голову.

Полагаю, можно с уверенностью сказать, что, когда я бралась за свою кулинарную эскападу, ни одна живая душа — ни я, ни читатели моего блога, ни, разумеется, Эрик — не предполагала, что дело дойдет до аспика из яиц. И это хорошо, потому что аспик из яиц способен заставить похолодеть даже самую отважную душу.

Листочки эстрагона, выложенные крест-накрест поверх белоснежных яиц, напоминали меловые кресты на дверях домов, где жили зараженные чумой. Но нас, то есть Эрика, Гвен и меня, это не смутило, и одним движением вилки мы разрушили наш аспик из яиц. Видимо, желе получилось не таким твердым, как положено, — оно скользило по тарелке и превращалось в непристойную лужицу. Оно было скользкое, как шелковое белье, только вот шелковое белье никогда не выглядит так отвратительно. Растерзанные яйца-пашот предстали перед нашими глазами в виде месива, и это было совсем не похоже на то, что обычно помещают на обложку журналов о гастрономии.

К тому же у всего этого был легкий привкус копыт.

Крис первой выразила свой протест в ответ на мой рассказ об аспиках. «Неужели нельзя было просто пропустить эти аспики?!!! Я больше не выдержу!!!» Крис у нас в Проекте зарекомендовала себя как довольно истеричная дама. Но в том, что касается аспиков, не у нее одной была такая реакция.

Изабель предложила не есть приготовленные аспики, а как-нибудь законсервировать их, как произведения искусства. Читатель под именем RainyDay2 написал: «Когда Джулия сочиняла „Искусство французской кухни“, аспики были последним писком. Все что угодно считалось „изысканным“, стоило только сделать из этого заливное (в те времена все французское считалось a-ля мод, даже пудели…). Но сейчас-то какой смысл мучиться?»

Читатель по имени Стиволино поддержал начинание, и все, кто время от времени почитывал мой блог (я в шутку стала называть их почитателями), хором затянули: не хотим больше читать об аспиках, и точка.

Признаться, и я ввязалась в Проект вовсе не для того, чтобы учиться готовить идеальные яйца в желе. Конечно же нет. По правде говоря, я уже не помню, почему вообще его начала. Вспоминая те несколько дней до начала Проекта, я помню лишь, что плакала в вагонах метро, сидела за своей перегородкой в офисе, записывалась к доктору, и еще помню, как неотвратимо приближалось что-то с ноликом на конце. Помню то чувство, словно идешь по бесконечному коридору, вдоль которого тянутся запертые двери. Потом я повернула ручку, она поддалась, и перед глазами какая-то темень, а потом — бац! — и я уже чахну над плитой в полночь на ярко освещенной кухне, взмокшая и промасленная. Я не стала другим человеком, нет; я оставалась тем же самым человеком, которого вдруг забросили в какую-то параллельную реальность, где все вращается вокруг Джулии Чайлд. Я не помню момент перехода — странно все-таки устроена память, — но в одном я не сомневалась: я вдруг очутилась в каком-то совсем другом месте. Старая вселенная сдалась под гнетом энтропии. В том старом мире я была всего лишь скоплением атомов, принявших форму посредственной секретарши, которая боролась с деградацией. Но здесь, во вселенной Джулии, законы термодинамики работали во всю мощь. Энергия здесь никогда не пропадала, она переходила из одного состояния в другое. Здесь я брала масло, сливки, мясо и яйца и превращала их во вкусную еду. Здесь мой гнев, отчаяние и ярость алхимически преобразовывались в надежду и маниакальный восторг. Здесь при помощи раздолбанного ноутбука и слов, что приходили мне в голову в семь утра, я могла дать людям то, что они хотят, а может, даже то, что им необходимо.

Но я не могла понять природу движущей мной силы. Это был не вызов, который я ненароком сама себе бросила: я в жизни не реагировала на «слабо». И уж точно не Джулия Чайлд. Год назад Джулия значила для меня еще меньше, чем Дэн Эйкройд, а это, поверьте, кое о чем говорит. Теперь же она стала центром моего существования, но даже Джулия, при всем моем уважении, не могла служить рычагом, приводящим в движение целую вселенную! И на протяжении всего этого времени, до возникновения Великой Аспиковой Дилеммы, я нахожу радость в том, что удовлетворяю нужды моих почитателей. Этого достаточно, чтобы проживать каждый день и не задаваться вопросом, с чего это вдруг моя жизнь стала такой странной. Удивительно, как легко ко всему привыкаешь.

Но потом мои читатели вынесли вердикт — больше никакого аспика. Застыв вместе со мной на краю великих темных Аспиковых болот — в общей сложности девяти рецептов, — читатели дали мне добро: не лезть в эти дебри.

Они хотели как лучше. Но я пребывала в ужасной растерянности. Читатели останутся со мной, если я откажусь от аспиков; мало того, бесконечные описания вареных копыт и всевозможных продуктов в холодном желе станут серьезным испытанием их преданности. Но я знала, как должна поступить. Меня неумолимо влекло вперед, причем не по собственной воле (кто по собственной воле станет готовить аспик?), а по воле людей, которые во мне нуждались (по крайней мере, мне стало казаться, что в этой параллельной вселенной мои читатели во мне нуждаются, по неизвестной мне причине). Меня влекла какая-то непреодолимая сила, та, что кроется где-то за горизонтом или в недрах земли. Она пугает меня, но сопротивление бесполезно.

Аспик из яиц, спровоцировавший приступ читательского отвращения и последовавший за ним экзистенциальный кризис, предназначался в качестве так называемой закуски для ужина на День благодарения, который, слава богу, удался, не считая закуски. Его приготовление заняло несколько дней — не потому, что он готовится так долго, а потому, что перед каждым шагом мне надо было заново собираться с духом. Сначала я приготовила само желе, и этот запах, о котором я уже упоминала, заставил меня покинуть кухню и отбил охоту готовить, по меньшей мере, на сутки. Затем желе нужно было остудить, снять жир, а это, скажу я вам, еще то удовольствие. В бульон нужно добавить взбитые белки и, медленно помешивая на маленьком огне, дождаться появления пузырьков и осветления бульона. При этом надо держать кастрюлю на краешке конфорки, чтобы бульон кипел с одной стороны. Каждые пять минут нужно поворачивать кастрюльку на четверть круга, пока не обойдешь полный круг — все четыре стороны света. Затем нужно процедить бульон через марлю, выложенную в дуршлаг, белок очистит бульон от мути, а комочки останутся на марле.

Именно такие манипуляции мог бы проделывать наш друг Сэм, если бы запасы в сундуках иссякли, а на руках у него осталась бы горсточка золотоносного песка. Но, как ни странно, это сработало. И все же, проделав такую колоссальную работу, мне бы хотелось получить результат, который не вонял бы так сильно рогами и копытами. Мне стало настолько обидно, что пришлось зайти на eBay и накупить себе там винтажных шмоток в утешение.