Гинекологическая проза - Анна Бялко Страница 30

– Да, но ее учили, она должна… – неуверенно пролепетала Оля.

– Вот тебе книжка, читай, думай, учись, – продолжала Наталья Сергеевна. – Я же не говорю, что врач не нужен, но ты должна все понимать сама. Давай, читай, я сейчас что-нибудь поесть соображу и тоже к тебе приду.

Мама ушла на кухню, а Оля погрузилась в чтение. Она с детства терпеть не могла медицинские книжки, потому что мгновенно находила у себя все болезни сразу, но сейчас, перед лицом обстоятельств…

Первый параграф назывался «Аборт», его Оля за ненадобностью пропустила, а уже второй, «Беременность и ее диагностика», увлек ее не на шутку. Через десять минут она примчалась к маме в кухню, крича:

– Смотри, смотри, тут написано, что возникновение кисты в яичнике происходит примерно у двадцати пяти процентов женщин, особенно с первой беременностью, это киста желтого тела, это нормально, мама, ну почему же тогда она меня послала резать?!

– А я тебе что говорила? – риторически спросила мама, взяла у Оли книжку и перечитала сама. – Самой надо все знать, хорошо, что в больницу догадалась не ехать, сейчас бы лежала там на столе…

– Но почему? Почему я могу прочитать, а она – нет? – убивалась Оля.

– Тише, тише. Подожди, надо все-таки другим врачам показаться, раз уж так все случилось, разберемся потихонечку, все будет нормально. Садись есть, у меня все готово.

Остаток времени Оля с увлечением читала справочник, уже даже не только про гинекологию, открывая для себя много нового и интересного. Звонил Миша, допытывался, что стряслось и когда она вернется, но Оля отделывалась краткими полуответами, а насчет возвращения сказала расплывчато:

– Ну, я не знаю, тут врач, вот мы все выясним… Я тебе позвоню, – и повесила трубку.

На самом деле она вдруг поняла, что не была в родительском доме практически с замужества. Нет, забегала, конечно, то взять что-нибудь, то с Мишей вместе на торжественный обед, но это же не то, а чтобы вот так, сама, спокойно посидеть и даже поваляться с книжкой… А дома так хорошо… В Мишиной квартире внутреннее напряжение никогда не оставляло ее полностью, и вообще рядом с Мишей расслабляться было нельзя. И чего, дурочка, раньше домой не ехала? В ней зародилась крамольная мысль – под знаменем медицинской необходимости остаться тут на несколько дней, и гори все огнем, но тут мама напомнила, что пора ехать к врачу, Оля снова испугалась и мысль не додумала.

Врач Люба приняла их у себя дома, выслушала, прочитала направление, осмотрела Олю (без кресла, но все равно противно), сказала, что, как ей кажется, ничего страшного нет, киста, действительно, явление вполне частое, но лучше бы сделать ультразвук, чтоб уж сомнений не оставалось, есть сейчас такое обследование, а вот где можно его сделать, она не знает, прибор редкий и в Москве их всего несколько. Лучшее место – это Центр по охране здоровья Матери и Ребенка, но попасть туда трудно, это институт союзного значения, туда чуть ли не Минздрав СССР только направляет…

– Понятно, – сказала мама. Они попрощались с Любой и вернулись домой. Оля осталась ночевать у родителей, несмотря на Мишины протесты, и с интересом прислушивалась весь вечер к маминым долгим телефонным переговорам.

– Значит, так, – подвела итог Наталья Сергеевна. – Завтра к десяти утра мы с тобой поедем в этот Центр, это где-то у метро Юго-Западная, там работает жена одного папиного бывшего сокурсника, она договорилась, и тебе сделают этот ультразвук. А дальше – по результатам, поживем – увидим.

Центр на Юго-Западе оказался длиннущим зданием серого цвета, возвышающимся среди чахлого лесочка на самой окраине города. Ехать туда было долго и неудобно, две пересадки на метро, а потом еще на автобусе, а потом пешочком пройти. Обнаружив собственно здание, Оля с мамой еще долго бегали вокруг него, пытаясь среди многочисленных входов отыскать единственно нужный. Наконец нашли, попали внутрь, и там знакомая докторша Света (та самая жена папиного бывшего сокурсника, впрочем, как выяснилось, они с мамой даже были лично знакомы) повела их уже по внутренним нескончаемым коридорам, застланным желтым линолеумом и неразличимо похожим один на другой.

Приведя Олю с мамой в нужное место, она указала им на подоконник в конце коридора, сказала: «Подождите секундочку» и исчезла за одной из многочисленных дверей. Впрочем, действительно через пару секунд возникла снова и поманила Олю рукой.

За дверью был еще один коридор, такой же желтый, но гораздо короче. В нем и было всего двери три. Одна из них была открыта, Света подтолкнула Олю туда, заглянула сама, сказала:

– Девочки, вот она, – кивнула на прощание и ушла.

Две молодые миловидные женщины в белых халатиках поздоровались с Олей и мамой, выслушали скорбную сагу (на сей раз в мамином изложении), прочитали направление, охнули, сказали что-то вроде, что это надо же, чего только в районных поликлиниках с людьми не делают, а потом одна из них дала Оле обычную фарфоровую кружку со словами:

– Вот, держи, иди тут у нас за углом, пей, сколько сможешь, а как уже не сможешь, быстро беги сюда обратно.

Оля, не очень поняв, что от нее требуется, пошла-таки в указанном направлении, где обнаружила банальный туалет и кран с водой. Она послушно напилась воды до нужной кондиции, после чего действительно почти бегом вернулась в кабинет.

Дальше все было очень быстро. Раздеться, лечь, подставить живот под мягкий резиновый датчик – все это не заняло и минуты. Одна из врачей мягко, но с нажимом катала датчик по животу, и обе они с напряженным интересом всматривались в экранчик монитора, обмениваясь отрывистыми замечаниями.

Оле очень хотелось узнать, что же они там видят, самой взглянуть она и не мечтала, хорошо бы, хоть что-нибудь потом бы сказали, хоть конечный результат сообщили бы.

Но врачи внезапно повернули экранчик так, чтобы ей тоже было видно, и, водя пальцами по перекрестьям сливающихся линий, стали подробно рассказывать, что и как. Сам этот факт признания ее значимости потряс Олю едва ли не больше, чем картинка на мониторе.

Справедливости ради, разглядеть на экранчике что-либо отчетливое Оле не удалось, поэтому она довольно скоро эти попытки оставила, зато слушать стала с утроенным вниманием.

– Вот, видите, это яичник, левый, а вот и правый, а это ваша киста, ничего страшного, бывают и не такие, а вот это, – палец поехал куда-то в угол экрана, – вот матка, вот задняя стенка, вот, – палец ткнул в еле видное, с ноготь мизинца, светлое пятнышко, – это плодное яйцо, зародыш, видите, сердечко бьется… Давайте-ка посчитаем… так… Сердцебиение в норме… Какой у вас срок, говорите?

– Семь с половиной недель. – На этот вопрос Оля теперь могла отвечать с точностью едва ли не до часа.

– Надо же, с половиной, – усмехнулась врач. – У меня тут по размеру зародыша получается недель пять, и матка тоже увеличена меньше, чем по вашим срокам выходит, поэтому, может, в консультации и не разобрались. А так все у вас нормально, киста пусть вас не беспокоит, приходите недельки через две снова, посмотрим еще разок, может, все как раз и придет в соответствие. А лучше всего, встали бы вы к нам на учет, у нас не только ультразвук, но и вообще все врачи очень хорошие, и рожать тоже можно.