Манадзуру - Хироми Каваками Страница 30

— Доброе утро, — бодро поприветствовал меня Рэй.

Момо еще посапывала во сне.

Мы все трое спали в одной комнате. Слева от меня лежала Момо, а справа — Рэй, так что наши постели образовывали на полу букву Ж, одна крайняя палочка которой поменялась местами со средней.

— Ш-ш-ш, — поднесла я палец к губам и прильнула щекой к его груди. Рэй уже хотел было встать, но опять откинулся на постель.

— Обними, — вырвался из моей груди вздох желания.

Рэй колебался.

— Ну же, не тяни, — настойчиво посмотрела я ему в глаза. В радужке отражалась часть моего лица. Я дотронулась пальцами до брюк его пижамы.

Пустив в ход всю ладонь, я с удовлетворением почувствовала его возбуждение.

Момо что-то промычала. Её голос вырвался сквозь сонное сопение. Рэй, не шевелясь, подчинился ласкавшей его руке. Я легла сверху. Наши тела оказались распластанными друг на друге, словно футон и покрывающее его одеяло. Приподнявшись на руках, я переместила бедра туда, где только что была моя рука, к самой вершине.

— Вошёл, — прошептала я, Рэй едва заметно нахмурился.

«Мучительное выражение», — наблюдая за его лицом, начала двигаться я. Его плоть легко скользила внутри меня. Закрыв глаза, Рэй, казалось, лишь безучастно сносил это движение. Но, несмотря на это, я ощутила, как его тело мгновенно подхватило начатый мною ритм. Словно по немому сговору, мы двигались с ним в один лад. Наконец, он извергся в меня тихо, чтобы не разбудить Момо, и глубоко.

Просыпаясь, заворочалась Момо. От меня исходил запах Рэя. Сжавшись, я поспешила в ванну и встала под душ. Из нутра хлынул поток и заструился по телу вместе с водой. Я вновь сжалась, сдерживая его. Мне хотелось, чтобы он проник в самые глубины и там, в потаенном уголке моего тела, зародил существо, которое потом обретет человеческие формы. «Пусть он заставит меня вновь почувствовать эту мучительную тошноту», — мысленно молила я.

— Мамоська, — позвала Момо, распахнув двери ванной комнаты. — Возьмёсь бананы, ладно? Сегодня на небе солнысько!

Её голосок, ещё похожий на лепет грудничка, был таким милым и по-младенчески нежным, что мне тут же захотелось сжать её в объятьях, зарывшись лицом в маленькое тельце.

Сидя на площадке детского сада, Рэй выглядел утомленным. Нещадно палило солнце.

— Что-то я устал. Дел в последнее время навалилось… — пожаловался он и вытянулся на серебристо-сером покрывале. Накрыв панамой лицо, он положил голову на скрещенные под затылком руки и поставил на землю согнутые в коленях ноги. Так его можно было принять за любого другого мужчину.

— В следующем году и наша Момо в садик пойдет, — из-под шапки глухо пробубнил Рэй.

В тот день Момо тоже должна была бежать наперегонки с другими такими же, как она, малышами, которые еще не ходили в садик.

— Я следуюсяя побегу, — стащив панамку с лица Рэя, сообщила ему она.

— Хорошо, хорошо, — повиновался он, снова принимая сидячее положение.

Посадив Момо к себе на колени, он взял её обеими руками под мышки и несколько раз подкинул. Момо залилась пронзительным смехом.

— И меня, и меня… — Рэя тут же обступили такие же, как Момо, мальчишки, возившиеся поблизости.

— Нельзя, — заявила им она. — Мой папа только Момо касяет.

Внезапно я почувствовала волнение. Солнечные лучи неистово палили. Я родила от Рэя дочь, и теперь мы все трое жили вместе, словно горошины в одном стручке, ведь все это время я ждала, что быт притупит чувства, солнце обжигало, но не от жары меня бросило вдруг в пот.

К стартовой отметке уже подтянулись малыши, которые еще не ходили в садик. С неприкаянным видом они мялись на месте, от отчаянного стеснения крепко вцепившись в руку родителя. Момо тоже не выпускала мою руку.

— Посли вместе, а? — подняв ко мне лицо, попросила она несчастным голоском.

— Хочешь со мной бежать? Нет, давай сама. Ты же у меня большая, правда?

Глаза Момо тут же наполнились слезами. Раскачивающейся походкой к нам подошел Рэй. Наклонившись, он заглянул ей в лицо и рассмеялся.

— Э-эх, — крякнул он и водрузил Момо к себе на плечи. Прозвучал гонг, и Рэй зашагал по беговой дорожке среди сиротливо семенящих ребятишек. Момо с серьезной физиономией восседала на муже. Крепко зацепившись ногами за покачивающиеся вверх-вниз плечи Рэя, она окинула взглядом бегущих внизу детей, а затем устремила свой взор вдаль прямо перед собой.

— Посмотрите-ка, у нас тут и папа, — раздался голос из рупора. Это директор садика комментировал происходящее на площадке.

— Друзья, поднажмите. Все, все — давайте, давайте, — ласково подбадривал голос.

Малыши бежали по дорожке. Оставив идущего Рэя, далеко позади, они один за другим пересекли финишную черту. Он же, так и неся Момо на плечах, продолжал невозмутимо шагать вперед.

«Не забирай у меня Момо», — пронеслось в голове. Или, может быть, я подумала: «Не забирай у меня Рэя»?

От одной мысли, что нас троих могут разлучить, в груди бешено заколотилось сердце. Тело покрыл липкий пот. Невыносимо палило солнце. Момо бросилась ко мне. Она уже слезла с плеч отца на финише.

— Мамоська! — закричала она.

— Кэй, что с тобой? — подбежал Рэй. Вдруг я почувствовала, что мое тело рассыпается на мелкие кусочки. Я повалилась на покрывало и закрыла глаза.

— Всё-таки ты слабая, — проговорила женщина.

— Правда? Я слабая? — переспросила я.

Я всё еще была в Манадзуру. Тело истончилось, пейзаж перед глазами менялся с бешеной быстротой, не вызывало сомнений лишь то, что я в Манадзуру.

— А ведь ты можешь жить.

Да? Действительно ли я жила всё это время?

— Ну, по крайней мере, ты не умерла. Для нас это роскошь.

«Роскошь, — мысли вяло плавали в голове. — Значит, Рэй действительно умер».

— Пока не вспомнишь всё до конца, ты не сможешь встретиться с ним, с тем мужчиной.

— Что? — встрепенулась я. — Он жив?

— Ты должна вспомнить, — только промолвила она и исчезла. Всегда, всегда, она исчезает в самый ответственный момент.

Превозмогая усталость во всем теле, я побрела дальше. Я шла к берегу, шла очень долго. Вдоль дороги теснились съестные лавки, они по случаю праздничного гулянья развернули торговлю до самой ночи. Фонари на лавках излучали мигающее свечение.

Там был мужчина. Он прильнул к женщине. Там, на морском берегу, во тьме. Женщина сжимала его горло. Мужчина не сопротивлялся.

— Эй, — проговорила женщина. — Больно? Тебе больно?

— Больно, — ответил мужчина. Это был голос Рэя. Его спрашивал мой собственный голос.

Когда же я убила Рэя?