Прощай - прости - Кэти Келли Страница 30

— Я знаю, что он уже никогда не вернется, понимаешь? — Голос Эшлин дрожал. — Я просто не хочу думать об этом. Не хочу верить. Я хочу жить в счастливом мире, пусть и выдуманном, но в котором все хорошо, в котором Майкл просто ушел на работу и вечером вернется домой.

— Знаю. — Джо внимательно посмотрела на нее. Затем взяла вилку и подхватила несколько тонких ломтиков золотистого картофеля в чесночном соусе. — Несмотря ни на что, несмотря на его ужасные слова о ребенке, я все равно простила бы ему, — спокойно сказала она. — Но разве он будет просить прощения? Теперь все зависит только от меня. Все зависит от нас самих, Эш. Мы должны двигаться дальше, — убеждала Джо. — Ты должна научиться жить для себя, найти работу и…

— Найти работу сейчас?! Да я едва соображаю. По правде говоря, я давно не могу заставить себя подумать о работе, много лет я боялась именно этого! — всхлипнула Эшлин и в ужасе уставилась на подругу.

Джо наслаждалась едой.

— Ты ведь шутишь, правда? — настойчиво спросила Эшлин.

— Конечно, нет, — ответила Джо с набитым ртом. — Будь реалисткой. Теперь ты — мать-одиночка, и если Майкл, испытывая угрызения совести, будет несколько месяцев давать деньги на расходы, то это не значит, что так будет продолжаться вечно. — Джо понимала, что немного перегибает палку, но Эшлин должна трезво посмотреть на вещи. — Ты не знаешь, что он намерен делать теперь. Возможно, он, или, точнее, они захотят создать семью и… — Джо наколола на вилку кусочек мяса.

Эшлин покрасневшими от слез глазами тупо смотрела на тарелку с нетронутым сэндвичем.

«Боже, эта проблема не из легких», — подумала Джо.

— Эш, прости. Я хотела помочь, но у меня ничего не выходит, да?

Эшлин сделала еще один большой глоток вина и вяло потыкала сэндвич вилкой. Ей совсем расхотелось есть, а вот цыпленок с тарелки Джо исчезал быстрее, чем дамские трусики на распродаже.

Она понимала, что Джо говорит правильные вещи. Но ей было страшно даже подумать о том, что Майкл будет жить в одном доме с другой женщиной, что они заведут детей.

— Наверное, ты права, — неуверенно сказала Эшлин, медленно вращая бокал, держа его за тонкую ножку. — Но есть одна проблема — где я смогу найти работу?

— Ты будешь работать в офисе, разумеется. Ты же раньше там работала.

— Это было одиннадцать лет назад. Теперь везде компьютеры, а у меня нет ни малейшего представления, что с ними делать. В любом случае, кто меня возьмет? Учитывая, что в стране больше трехсот тысяч безработных, ни у кого и мысли не возникнет нанять домохозяйку с двумя детьми, без опыта, без навыков и к тому же неуверенную в себе!

Джо высыпала в кофе три пакетика сахара, добавила молоко и немного отпила.

— Когда вы познакомились с Майклом, ты фактически управляла целым отделом автомобильного страхования, я уже молчу про ночные бдения над учебниками и экзамены в институте. И ты хочешь сказать, что в двадцать два года у тебя все прекрасно получалось, а сейчас, когда ты и старше, и опытнее, не получится?

— Именно потому что я постарела, найти работу будет невозможно, — пролепетала Эшлин. — Боже правый, когда нам было по двадцать два года, казалось, будто для нас нет ничего невозможного. Теперь все по-другому, Джо. Тебе не понять!

— Что?

— У тебя замечательная работа в журнале, и ты полна уверенности в себе, но это не означает, что все остальные такие же. Посмотри на себя! — Эшлин уже кричала. — Ты преуспевающая журналистка, у тебя есть собственная машина, собственная квартира, собственный счет в банке. Ты не зависишь ни от кого. Может, ты думаешь, что все это какие-то пустяки, ведь большинство твоих друзей — такие же успешные журналисты. Но не все люди талантливы и умны, не все способны с легкостью браться за любую работу. Я не боюсь работать, Джо, я боюсь искать работу, боюсь, мне скажут, что я старая, необразованная и бесполезная, — тяжело вздохнула Эшлин.

— Эш, мы познакомились… дай вспомнить… четырнадцать, нет, пятнадцать лет назад. Тогда ты никому бы не позволила управлять своей жизнью! — воскликнула Джо. — Мне было очень страшно учиться так далеко от дома, самой возвращаться по вечерам, меня путало, что, случись какая-нибудь неприятность, рядом не будет человека, которому я могла бы пожаловаться. Знаешь, для меня это были кошмарные времена. — Она отпила еще немного кофе. — Это ты заставила меня поверить в себя и перестать пасти задних в колледже, хотя единственное, чего мне по-настоящему хотелось, — это убежать домой к маме. И это ты не пускала меня на свидание с первым встречным засранцем. Ты была такой сильной! — мягко добавила Джо. — Ты и сейчас очень сильная. Ты просто забыла об этом.

Эшлин стало любопытно: действительно ли она забыла, какой была прежде, или Джо просто утешает ее? Была ли она когда-либо настолько уверена в своих силах, что бралась за любое дело только потому, что знала — она все может?

Она вспомнила, как сидела на кухне в новой одежде, купленной на первую зарплату, и рассказывала восхищенной Сорче, что начальник отдела похвалил ее. Мама готовила ужин и не сводила глаз с супа, который варился на идеально чистой плите, но внимательно прислушивалась к каждому слову из рассказа про совет Маргарет Сайнотт как можно быстрее начать готовиться к экзаменам для поступления в Институт страхования.

— Маргарет говорит, многие люди только рассуждают о том, что нужно сдать этот экзамен, но ничего не делают для этого. Но за каждую успешно сданную часть экзамена ты получаешь премию, и если я хочу преуспеть в нашем деле, то нужно обязательно пройти этот тест, — тараторила Эшлин. Ей нравилось, что Сорча не сводит глаз с ее новеньких кожаных ботинок. — Знаю, я клялась, что после выпускных экзаменов в школе больше никогда в жизни не сяду за учебники, но теперь я не возражаю против учебы. Что скажешь, мам?

Этна Магуайер перестала помешивать суп и, улыбаясь, повернулась к дочерям. За всю жизнь ей ни разу не доводилось бывать в салоне красоты — обычно она дешево стриглась у неопытной парикмахерши и никогда не тратила деньги на свой гардероб, предпочитая покупать что-то своим девочкам. Но ее улыбка была самой светлой в мире, ее голубые глаза сияли.

— Эшлин, я так горжусь тобой! Я всегда знала, что ты сможешь многого добиться. Ты просто умница, — сказала она и с нежностью обняла дочь. — Мы все очень гордимся тобой.

Эти слова не были правдивыми до конца, и они обе это понимали. Отец вряд ли будет гордиться ею. Мать всегда защищала Эшлин от строгости и пуританства отца и постоянных нападок не менее суровой бабки. Она гордилась своей крошкой. Больше ничего не имело значения.

Обнимая Джо, Эшлин плакала, но ее слезы были сладкими.

— Спасибо. Уже очень давно никто, кроме мамы, не говорил мне таких слов.

— А следовало, — ответила Джо и снова набросилась на еду. — Поскольку твой свихнувшийся на контроле отец еще в детстве уничтожил твои самолюбие и уверенность, я не удивлена, что ты до сих пор чувствуешь себя плохо. Майкл должен был каждый день подбадривать тебя и следить, чтобы ты не скатилась назад в болото неуверенности, но… — Джо выразительно пожала плечами. — Он просто еще один мужик, которому, разумеется, было плевать. Эш, я знаю, ты справишься без него. А я все еще голодная, — добавила она, доедая последний кусочек цыпленка.