Исповедь zadrota - Дмитрий Шахов Страница 30

– Это бизнес, Женя. Ты просто не выдержал гонки. Мне искренне тебя жаль, но решать твои личные проблемы я не хочу, – Владимир положил трубку.

Я набрал его еще раз. Он сбросил. И снова сбросил. А потом, видимо, выключил звук. Я перестал набирать его номер. Да, возможно, я потерял бизнес, но я еще мог сделать несколько вещей, которые бы существенно осложнили им жизнь.

Сначала я заморозил выплаты в партнерке. На моем счету осталось около тридцати тысяч долларов. Не так уж и много и куда меньше, чем я был должен вебмастерам. Но если спасать, то сначала себя. Я перекинул деньги на другой кошелек, а потом вывел несколькими переводами на несколько своих карт.

Примерно в это время мне позвонила Валя из Самары и сообщила, что Антон Владимирович только что приземлился в Домодедово. Понимая, что счет уже пошел на часы, я наплел Вале сложную историю из смеси лжи и правды, в которой Антон выходил последним подонком. Валя была моим человеком – я нанимал ее лично, в отличие от многих сотрудников. Она мне поверила.

С помощью Вали и дяди Васи, которого пришлось тоже подключить, мне удалось заморозить работу офиса: отключить все телефоны и распустить сотрудников. Оставалось только слить остаток средств с расчетного счета – это я мог сделать только лично, клиент-банк мы так и не поставили, и провести несколько встреч с ключевыми покупателями. Я понимал, что мне нечего им предложить, но испортить работу Антону я мог: например, намекнуть на проверки на серость поставляемого товара. То, что такая угроза бьет прежде всего по мне самому, я в тот момент не осознавал.

– Мне надо срочно в Самару, – сообщил я Оксане.

– Я с тобой.

– Да я по делам, – у меня язык не поворачивался сказать, что бизнеса больше нет и как дальше и на что жить, я даже не представляю.

– Ты вечно по делам и один. Может, ты там любовницу завел?

– О чем ты? Мне действительно надо и срочно.

– Отлично, я только Машку соберу.

– Машку-то зачем?!

– А кому я ее оставлю?

– Обе оставайтесь, мне уже надо ехать, некогда ждать.

– Десять минут подождешь. Я быстро.

– Черт с тобой, только быстро.

Через полчаса мы все спустились вниз к припаркованному автомобилю. Машка вдруг расплакалась. Пришлось ее успокаивать. Я начал раздражаться. Время шло. По моим оценкам, через три часа Антон должен был сесть в самолет до Самары, потом около двух часов в воздухе, еще полчаса-час на то, чтобы выбраться в центр. Время шло даже не на часы – на минуты.

– Быстрее!

– Да-да, уже все, садимся, – огрызнулась Оксана.

Мы, наконец, отправились в путь. Поскольку на разговор не был настроен никто из нас, то я включил радио. Машка, как я видел в зеркало, задремала.

– Оксан? – вдруг неожиданно спросил я.

– Что?

– Ты не жалеешь, что мы вместе?

– Это что за речи, товарищ Евгений?

– Иногда мне кажется, что я такой глупый. И что со мной тяжело.

– Да, ты глупый. И ты временами безрассудный. И с тобой тяжело. Но я тебя люблю. И поэтому считаю эти мелочи просто частью твоего характера.

– Отлично, – выдохнул я. Стало вдруг легче.

– Что-то случилось?

– …Да. Можно и так сказать.

– А как еще можно сказать?

– Ксюш, возможно, скоро придется сильно поджаться. И в Самару мы точно не переезжаем. Кажется, я только что потерял бизнес.

– А зачем тогда мы едем?

– Надо сделать несколько дел, прежде чем все закончится.

– Ну и ладно. Мне никогда не нравилась идея с переездом в Самару. Большие города пугают меня.

– Но там больше возможностей!

– Я за спокойствие. Посмотри на себя – на тебе лица нет из-за твоего бизнеса.

– Наверно, ты права.

Оксана наклонилась ко мне и поцеловала в губы.

– Дурочка! Мне же дороги не видно! – закричал я.

– Я тебя люблю, – прошептала она, улыбнувшись.

Мы снова замолчали. Я включил радио. Оксана задремала. Я вел машину и думал о том, какой же я осел, что не подготовил плацдарм для отступления. Ведь я мог легко на заработанные деньги развернуть пару партнерок и стричь небольшие купоны на старость. Или запустить какие-то стартапы, которые бы сделали меня публичной и популярной фигурой, а значит, дать доступ к деньгам инвесторов, не таких вороватых, как Владимир. Черт, я мог сделать так много и снова упустил момент.

Я совершенно не понимал, зачем я еду. Что мне даст эта поездка? Вдруг все показалось таким мелочным, таким суетным. Тех тридцати тысяч вполне бы хватило на разворачивание небольшого бизнеса в родном городе. Но тут с новой силой разгорелась жажда мести. И я придавил педаль газа. От рычания мотора проснулась Машка и расплакалась. Оксана тоже проснулась и посмотрела на дочь.

– Сейчас, Машенька, сейчас. Голодная, наверное.

Оксана отстегнула ремень и потянулась за Машкой. В этот момент она перекрыла мне обзор, а когда она сдвинулась, наша машина выпрыгнула с пригорка, и я увидел летящий навстречу борт грузовика.

Дальше я словно в замедленной съемке смотрел, как сминается передняя часть «Ауди» с моей стороны. Услышал, как скрипит сминаемый металл, как с глухим звоном лопнуло лобовое стекло. Тут дикая боль пронзила ноги и затем тело. Я потерял сознание.

Открыв глаза, я увидел перед собой белый потолок. Как? Я же был в машине. Вдруг я понял, что не могу пошевелиться. Или нет, могу, но только кончиками пальцев рук. Я попробовал произнести слово, но получился только стон. Никто не подошел. Я снова отключился.

Я открыл глаза от того, что кто-то тряс меня за плечо. Какой-то незнакомый человек в белом халате. Врач? Или посетитель?

– Евгений? Вы меня слышите?

– Да, – еле слышно отозвался я.

– Евгений, как себя чувствуете?

– Плохо.

– Шутите? Уже хорошо. У вас тяжелая травма: открытые переломы обеих ног и компрессионный перелом позвоночника. Мы провели две операции, теперь только покой и больничный режим.

– А как Оксана?

– Ваша супруга? С ней все в порядке. Просто чудо, что она жива. Вылетела через окно и приземлилась в придорожную канаву. Небольшое сотрясение мозга, но она здорова.

– Где она?

– Не знаю. Если надо, я ее попрошу ее поискать.

– Мне долго лечиться?

– Кто знает, такие переломы – штука сложная. Полежите месяцок, потом на костылях походите или на коляске – это будет ясно потом, посмотрим, как позвоночник себя поведет. Потом, если все будет хорошо, то месяцев через девять-десять попробуете начать ходить. Потом уже реабилитация, повторные осмотры – но это уже дело техники.