Хроника одного падения - Марат Буланов Страница 30

«…Федорцов, обманным путём, вывел ребёнка со двора дома, на улицу Свердлова к дому № 38, где на чердаке совершил, в отношении девятилетней девочки развратные действия, а затем, и действия, повлекшие смерть в результате насильственной асфиксии. Федорцов острым предметом выколол жертве глаза и изрезал половые органы…» — читал судебное постановление Михаил, делая выписки в блокнот. «Классный будет материал, — думал он. — Такая душераздирающая жуть… А читателям, этого только и надо. Недаром Стас, зам. редактора, требует от меня острых, скандальных сюжетов. Нынешние газеты — да наша же «Вечерка», — подобным и выживают в конкурентной борьбе с другими изданиями…».

И то, правда. В последние полгода, «Вечерка» стала заметно сдавать, — рекламы поступало мало, бумага вздорожала, печатные услуги тоже. А отсюда, низкий тираж, снижение зарплаты сотрудникам. И в розницу-то покупают газету неохотно. Вон, в печатных киосках, — чего только нет! Пестрят ассортиментом. Уж, и цену снизили за экземпляр, а толку никакого. Вот почему, редакторат поставил перед журналистским корпусом задачу: во что бы то ни стало, привлечь внимание читателя, — то есть, хоть чему, — с известной оговоркой, разумеется. Лишь бы, «Вечерку» разбирали, как в былые времена.

«Да что там скрывать! — с горечью, высказался как-то Никитский. — Гибнет газета, недолго осталось. Точно, — «Новь» приберёт скоро к рукам, сделает дочерним предприятием. Их тираж — 60 тысяч экземпляров, — не то, что наш. Поэтому и рекламу туда несут. А главное имидж, — издание-то областное, не чета городской «Вечерке»! Помяните моё слово — будем под ними ходить».

Так, в принципе и получилось. Главного редактора, «Новь» сразу заменила своим человеком. Кардинально переделали и оформление макета. Лишний балласт из сотрудников поувольняли, произвели перестановки оставшихся кадров. Но, по большому счету, ничего это не дало. Газета хирела и хирела на глазах. Понятно, что такое положение дел отражалось на настроении журналистов, — зарплата ведь, в два раза снизилась, а работы стало больше.

Михаил, как и все, тоже упал духом. Пьянки участились, а отсюда — недовольство начальства. «Алкаша», уже пару раз, выводили за штат, но потом, опять, неизменно возвращали, поскольку журналист был способный. И редактор, Сысоев, настаивал, чтоб сотрудник полечился от алкоголизма. Хотя, его самого, вечеркинцы, чуть ли не каждый день, видели пьяным после работы…

— Александр Иванович, вот ты в журналистике, уже много лет, в наших изданиях городских, где только не работал… — Михаил брал иногда, «уроки» у газетного «волка» Никитского. — Может, мы не пользуемся спросом, потому, что «Вечерка» пишет о городской херне, типа коммунально-бытовых нужд или расхваливания местной администрации? Надо внести, наверное, какую-то свежую, острую, политическую, что ли, струю?

— Всё дело в имидже, который у нас слабоват, — отложил прочитанную статью Никитский. — Пишем, к тому же, по-старинке, как в старые советские времена. Я хоть и коммунист, но теперь другой политический расклад, — вот, мы и в жопе. Нужна другая концепция газеты. Но, даже это, вряд ли поможет… А политика, всем уже надоела. Поэтому стоит ли?

— Неужели, теперь у коммунистов нет никаких шансов? Да вы-то сами, с Шаровым, хоть верите своим утопическим идеалам?

Никитский нахмурился. Закурил.

— Надо верить. Другого выхода нет. Люди, неизбежно, будут стремиться к чему-нибудь светлому, справедливому, хотя это, в принципе, не достижимо. Но если остановимся в своём стремлении, что тогда будет с обществом? Съедим ведь, друг друга!.. И потом, от людей, мало что зависит, если посмотреть с другой стороны. — Никитский сбросил пепел. — Личный выбор не субъективен, но объективен. А альтруистическое начало, у человека, не следует отрицать. Если бы не было его, общество никогда бы не выжило и не прогрессировало бы. Сие подтверждаю уже, как биолог. Кстати, ты, газетчик, должен являться проводником, носителем этого альтруизма, выражая общественные, народные нужды. Так что, иди, давай, — работай!..