Корабельные новости - Энни Прул Страница 30

— Да, — сказал Куойл, — но ты очень сильная.

Его толстенькая, бесхитростная девочка с беспокойным характером была прекрасной помощницей в том, что касалось досок, камней и ящиков. Кухонные дела интересовали ее только в том случае, если ей предлагали поесть.

С крыши спустился Деннис, ухмыльнулся, посмотрев на Куойла. В нем не было ничего от Джека Баггита, кроме взгляда, которым он время от времени оценивал глубину неба над горизонтом.

— Прекрасный хлеб, — сказал Куойл, отправляя в рот очередной кусок.

— Да, Бити печет его каждый день. Каждый день, кроме воскресенья. Вот.

— И хорошая рыба, — сказала тетушка. — Все, что нам нужно, — это стручковая фасоль и салат.

— Вот что, — сказал Деннис. — Скоро будет прилив, принесет водоросли. Разбейте сад. Водоросли — хорошее удобрение.

После полудня Куойл и Банни затирали швы влажной губкой до тех пор, пока те не стали совсем гладкими. Банни была старательным помощником. Но очень любопытным. На крыше стучал молотком Деннис. Тетушка шкурила подоконники и накладывала грунтовку.

С последними солнечными лучами Куойл проводил Денниса до нового причала. Они прошли тетушкин шутливый сад: галечник с выложенным на нем клочкастым мхом. По мху были разбросаны камешки с отверстиями, ракушки, куски кораллов и белый камень, напоминающий звериную голову.

— Спусти свою лодку на воду и привяжи ее. Ты ведь это можешь? — сказал Деннис. — Приладь к ней пару старых покрышек, чтобы не билась бортами.

Деннис отдал швартовы, заскочил в собственную лодку и растворился в сумраке, на попутном потоке. Маяки на мысах начали мигать. Куойл поднялся на скалу. Он шел к дому, окнам, заполненным оранжевым светом от ламп. Он повернулся, чтобы еще раз посмотреть на бухту. След от лодки Денниса напоминал белые волосы.

На кухне тетушка тасовала и раздавала карты.

— Когда я была еще девочкой, мы играли вечера напролет, — говорила она. — В старые игры, сейчас их уже никто не помнит. Французский бостон, юкер, джамбон, четверки. Я помню каждую.

Карты шлепали о стол.

— Мы будем играть в четверки. Итак, каждый валет, открытый сдающим, приносит ему очко. Так, трефы козыри.

Но дети не понимали и быстро бросили свои карты. Куойл хотел читать книгу. У тетушка лопнуло терпение.

— Это ваше вечное недовольство! — Но чего она ожидала? Хотела воссоздать какой-то особенный вечер из своего прошлого?

Куойл рассказывал своим дочерям истории при тусклом свете лампы. Там были коты-путешественники, разведывавшие новые земли, птицы, игравшие в карты и терявшие их на ветру, и девочки-пиратки со спрятанными сокровищами.

Он спустился вниз и посмотрел на тетушку, сидящую за столом. Наконец-то она дома. Рядом с ней стоял пустой стакан из-под виски.

— Как тихо, — сказал Куойл. прислушавшись.

— Рядом море. — Будто где-то открывалась и закрывалась дверь. И слышалась приглушенная песня тросов.

* * *

Куойл проснулся в пустой комнате. Серый свет. Ритмичный стук. Это билось его сердце. Он лежал в спальном мешке на полу, посередине комнаты. Рядом стояла свеча. Он чувствовал запах воска и страниц книги, раскрытой рядом с ним, запах пыли в трещинах пола. В окно лился мягкий свет. Снова раздался стук, и на самой высокой филенке окна показалась движущаяся тень. Птица.

Он встал и подошел к окну. Он должен был прогнать птицу, пока она не разбудила тетушку и девочек. Казалось, птица пыталась пробиться и впустить в гулкое пространство его пустой комнаты море, камни и небо. Его ноги шуршали по полу. Из-за стекла море казалось бледным, как молоко. Небо тоже было бледное, с разбросанными по нему обрывками облаков. Пустая бухта, дальний берег покрыт туманом, как кремом. Куойл натянул одежду и спустился вниз.

На пороге лежали три стянутых пучка травы. Какое-то новое изобретение Саншайн. Он завернул за обломок скалы, на котором стоял дом. Его дыхание конусом врывалось в холодный воздух.

К морю вела чуть заметная тропинка, и он подумал, что она может вывести его к новому причалу. Куойл пошел по ней. Через тридцать метров она стала крутой и скользкой, и он поскользнулся, упав в дягиль и кусты волчьей ягоды. Он не заметил узлов, завязанных на ветках ольшаника.

Куойл вышел на еловую опушку. Ветки были покрыты мхом. Тропинка превратилась в русло, выложенное яркими камнями. Маленький водопад стекал в океан. Он споткнулся и схватился за смирнию. Ее стебли оставили на руках неуловимый запах.

Вокруг него роились полчища комаров и мошек. Куойл увидел петлю из голубого пластика. Поднял ее и в нескольких метрах заметил использованный подгузник. На плоском колышке было выбито «5 очков Пит Попсикл». Он нашел полиэтиленовый пакет и стал собирать в него мусор. Жестяные банки, бутылочки из-под детского питания, лоточек для мяса из супермаркета, обрывок газеты, адресованной заскучавшему читателю.

* * *

«…возможно, вы не уверены в том, что сможете успешно пройти программу по обучению маркетингу модных товаров. Тогда я сделаю вам особенное предложение, которое облегчит вам задачу. Почему бы вам не попробовать начать с первой части программы обучения? Она не требует от вас долгосрочных обязательств и дает возможность…»

* * *

Полимерные шнуры, развернувшиеся тубы от туалетной бумаги, розовые аппликаторы от тампонов.

Позади него раздался проникновенный вздох, полный беспредельной тоски. Куойл обернулся. В каких-то тридцати метрах от него появился плавник и блестящая спина. Всплыл кит и заскользил под молочной поверхностью. Куойл не отрывал глаз от воды. Кит снова появился, вздохнул и погрузился в воду. Передние плавники тянулись из клубящегося тумана на полтора метра над морем.

Его взгляд зацепился за какую-то деталь, состоящую из узлов и завитушек. Она находилась в трещине камня. Куойл стал двигать ее вперед и назад и потом дернул, вырвал и положил на руку. Замысловатый узор из петель и узлов, выполненный в леске. Там, где он оторвал его от камня, леска обрывалась. Он перевернул сплетение и увидел проржавевшую булавку. Поворачивая ее во все стороны, он рассмотрел в сплетении причудливую бабочку с двойными крыльями и складчатым брюшком. Леска оказалась не леской, а человеческим волосом: иссушенным, желтоватым, полуистлевшим, с прослойками седины. Волос с мертвой головы. Часть зеленого дома, мертвых Куойлов. Он с отвращением выбросил брошь в живое море.

Поднимаясь вверх, по направлению к дому, добравшись до елей, он услышал резкий звук мотора. К берегу повернула лодка. Куойл сначала подумал, что это, наверное, Деннис, но потом увидел облупившуюся краску, вытершуюся корму и глубоко въевшуюся сажу. Лодка заглохла. Мужчина на корме выключил мотор и поднял из воды винт. Лодка дрейфовала в тумане. Голова мужчины была опущена. Белая щетина и ввалившийся рот. Его куртка была грубо отделана бахромой. Старый и сильный. Он дернул за шнур стартера. Ничего. Он опустил в воду винт и дернул снова. И снова. Двигатель зашелся нервными всхлипами. Через минуту мужчина и лодка пропали в тумане. Теперь рев мотора раздавался к югу, двигаясь по направлению к перчаточной фабрике и руинам Опрокинутой бухты.