Беззвездное море - Эрин Моргенштерн Страница 30

– Тебе надо где-то остановиться? – спрашивает женщина.

Девушка отрицательно трясет головой.

– Ты в этом уверена?

На этот раз девушка кивает.

– Я не хотела тебя там напугать, – продолжает женщина. – Поневоле приходится быть начеку, когда в неурочный час видишь подростка. – Она делает глоток кофе. – Эта дверь отлично у тебя вышла. Мальчишки-то на этой стене, случается, рисуют совсем другое, ведь, по слухам, здесь живет ведьма.

Девушка хмурится, потом пальцем указывает на женщину, и та смеется.

– Как ты догадалась? – спрашивает она, и хотя вопрос звучит не всерьез, девушка все-таки указывает на ее кружку. “Настоящая ведьма”.

Женщина смеется еще пуще, и девушка улыбается. Заставить ведьму расхохотаться – это ведь, кажется, к удаче?

– Определенно, я на это напрашиваюсь, – все еще посмеиваясь, говорит женщина. – Но кое-кто из ребят несет всякую чепуху про проклятья и чертовщину, а те, кто поглупей, им верят. Недавно вон разбили мне камнем витрину.

Девушка смотрит на окно, закрытое бархатными портьерами, потом на свои руки. Иногда ей кажется, что она плохо понимает людей. Под ногтями у нее краска.

– В основном я гадаю, – продолжает женщина. – Словно вот, видишь ли, книгу читаю, в которой о человеке рассказывается. Только нужно, чтобы у меня был предмет, с которым человек имел дело. Гадаю по ключам от машины, по обручальным кольцам. Погадала однажды сыну по пульту для видеоигр, но ему это не понравилось, хотя я так и так все про него вижу, он прямо-таки расписан всюду, и на полу, и на обоях, и на грязном белье. По твоим кисточкам могу погадать.

Рука девушки протестующе взлетает к вееру из кистей.

– Нет-нет, только если ты этого хочешь, медовенькое дитя.

Услышав, как женщина ее назвала, девушка меняется в лице, переводит ласкательное у себя в голове так и эдак, решает, что женщина наверняка ведьма, раз знает такие вещи, – но вслух ничего не говорит.

Ставит свою кружку на стол и встает. Держит рюкзак в руке, смотрит на дверь.

– Что, уже пора? – кивает женщина, не уговаривая остаться. Тоже ставит кружку на стол и провожает девушку к двери. – Если понадобится, возвращайся, в любое время. Ладно?

Девушка, похоже, хочет что-то сказать, но не делает этого. Она только смотрит на вывеску, которая прибита к двери, раскрашенную от руки деревянную дощечку, на которой написано “Духовный наставник”, украшенную по краям бордюром из звездочек.

– Может, в следующий раз нарисуешь мне новую вывеску взамен этой? – говорит женщина. – И вот, возьми это. – Она порывисто берет колоду карт с полки, прибитой так высоко, чтобы магазинные воришки не дотянулись, и подает ее девушке. Сама она по картам гадает редко, но с удовольствием дарит их, когда чувствует, что момент подходящий, вот такой, как сейчас. – Это карты с историями, – поясняет она, в то время как девушка с любопытством на них смотрит. – Перетасуй их, и те, что выпадут, расскажут тебе историю.

Девушка улыбается, сначала женщине, а потом картам, которые она держит бережно, словно маленькую зверюшку. Поворачивается, чтобы уйти, но, сделав несколько шагов, останавливается вдруг и оборачивается, успев до того, как захлопнется позади нее дверь.

– Спасибо, – говорит она снова, так же тихо, как раньше.

– На здоровье, – отвечает ей женщина, и тут, с восходом солнца, путь гадалки уводит ее в лавку, а путь девушки – куда-то еще. Колокольчик над дверью звякает, знаменуя их расставание.

Оставшись одна, гадалка берет кружку, из которой пила девушка, так, чтобы ладонь легла на звезду. Делать это вовсе не обязательно, но ей любопытно и немного тревожно за девушку, в безопасности ли она, одна в городе.

Видения являются быстро и явственно, куда ясней, чем обычно бывает, когда предмет держат в руках всего несколько минут. Они сменяются, еще больше людей, больше местностей, больше событий, чем должно бы вместиться в жизнь одной девушки. Но потом гадалка видит себя. Видит картонные коробки для перевозки вещей, ураган и белую ферму под сенью дерев.

Пустая кружка падает на пол, ударяется о ножку стола, но не разбивается.

Мадам Лав Роулинс выходит из дому, колокольчик звякает снова. Сначала она осматривает тихую улицу, потом идет за угол, в переулок, к нарисованной двери, краска на которой еще свежа.

Но девушки уже след простыл.