Письмо на небеса - Ава Деллайра Страница 3

Комната Мэй в папином доме ничуть не изменилась. Осталась такой же, как и прежде, только дверь теперь все время закрыта и за ней не слышно ни звука. Иногда я просыпаюсь ночью, и мне кажется, что я слышу, как сестра тихо крадется в дом, вернувшись с вечеринки. Мое сердце начинает взволнованно биться, и я сажусь в постели… а потом вспоминаю, что ее больше нет.

Если после этого мне не спится, я встаю и на цыпочках выхожу в коридор, осторожно, чтоб не скрипнула, поворачиваю дверную ручку и вхожу в комнату Мэй. Такое ощущение, будто сестра все еще с нами. Все осталось на своих местах, как в ту ночь, когда мы отправились в кино. Две заколки-невидимки лежат на комоде. Я закалываю ими свои волосы и потом возвращаю на место, снова положив одну на другую крестом и направив один его конец на почти пустой флакон цветочных духов «Санфлауэр» и тюбик яркой помады, которой сестра никогда не пользовалась дома, но всегда возвращалась с накрашенными губами. Верх книжной полки Мэй украшают коллекция солнцезащитных очков в форме сердец, полусгоревшие свечи, ракушки и камни, с искрящимися на разрезе кристаллами. Я ложусь на постель сестры, оглядываю ее вещи и пытаюсь представить, что она здесь. Смотрю на пробковую доску с прикнопленными засушенными цветами, гороскопами и фотографиями. На одном из снимков мы, совсем маленькие, сидим с мамой в вагоне поезда. На другом – Мэй сфотографирована перед выпускным, в длинном шелковом платье, купленном в секонд-хенде, и с розой в волосах, которая теперь высушена и приколота к доске рядом со снимком.

Я открываю шкаф сестры и разглядываю блестящие кофты, мини-юбки, кофты с отрезанными воротниками и рваные джинсы. В том, как Мэй одевалась, чувствовалась присущая ей смелость.

На стене над кроватью висит плакат группы Nirvana, a рядом – ваша фотография из фильма «Останься со мной». У вас резко очерченные скулы, очень светлые волосы и во рту сигарета. Моя сестра любила вас. Помню, как мы увидели «Останься со мной» [14]в первый раз. Это было прямо перед тем, как наши родители разошлись, и Мэй перешла в старшую школу. Мы были дома одни и засиделись допоздна, уютно укутавшись в одеяла и ели приготовленный Мэй попкорн, когда по телевизору начался ваш фильм. Мы обе увидели вас впервые. Вы были невероятно красивы, но дело даже не в этом. Мы словно были с вами знакомы. В фильме вы заботились о Горди, потерявшем старшего брата, защищали его. Но вы носили в сердце свою собственную боль. Родители, учителя и все остальные дурно относились к вам из-за вашей семьи. И когда вы произнесли: «Жаль, что я не могу оказаться там, где меня никто не знает», Мэй повернулась ко мне и сказала:

– Жаль, что я не могу вытащить его из телевизора в нашу гостиную. Его место рядом с нами, правда?

Я кивнула.

К концу фильма Мэй заявила, что влюбилась в вас. Ей хотелось знать, каким вы стали, поэтому мы пошли к папиному компьютеру и стали искать информацию о вас в интернете. Мы нашли множество кадров из фильма и фотографии, где вы постарше. Вы везде выглядели уязвимым и одновременно жестким. А потом мы узнали, что вы уже умерли. От передозировки наркотиков. Вам было всего двадцать три года. В этот момент весь мир для нас замер. Только что вы были тут, практически в одной комнате с нами, но вас больше нет на земле.