Большой беговой день - Анатолий Гладилин Страница 3

Нет, если ставить, так в дубле. (То есть вязать первый заезд со вторым.) Но опять же, от Примата играть к нескольким лошадям - не вернешь своих денег. Во втором гиту придет Отелло или Идеолог и получишь меньше, чем поставишь. Вдарить в лобешник. Пятеркой или трояком! К Отелло или к Идеологу. Может, десятку заработаешь. Но тогда, по извечной подлости, приедет Колос, и будешь ты драть волосы и причитать: "Я же говорил, Колос! И, опять же, Гунта, любимая наездница..."

Однако какой соблазн угадать первый дубль! Сразу "жизнь станет лучше, жизнь станет веселей" (И.В. Сталин).

Решено. Рискнем.

На Белорусской сажусь в троллейбус. В салоне половина пассажиров шелестит программками: изучают, гадают, усе бо-о-ольшие ученые. Опускаю в кассу пятак, отрываю билет. Первые три цифры - 8 3 4, вторые - 3 8 5. Значит, только что взяли счастливый билет! А я опоздал. Нет счастья в жизни...

Значит, решено: первый заезд пропускаю.

На ипподроме - три входа. Один - за двадцать копеек, другой - за сорок, третий - за восемьдесят. Вход за восемьдесят - солидный: ступеньки, колонны. Одна из колонн, наверно вон та, крайняя правая, построена на деньги, которые лично я оставил на "дураковом поле", так сказать, внес в развитие отечественного коневодства. Если подсчитать, сколько я проиграл за десять лет, то, точно, на колонну хватит. Ну, может, недостает еще нескольких кирпичей, плюс штукатурка. Ничего, пусть отечественное коневодство не волнуется, за мной не заржавеет, доложу оставшиеся кирпичики.

На площадке около колонн в два ряда стоят машины. Сегодня их очень много, съехались со всей Москвы частники проклятые, жулье, завмаги, директора овощных баз. Ладно завидовать, у самого когда-то был "Запорожец". Но ведь теперь машины стоят в три-четыре раза дороже, и откуда у людей столько денег? А не ходи на бега, откладывай. Отложишь, фигу с маслом! А жулики ставят в каждый заезд рублей по тридцать, и ничего. Значит, крадут в другом месте. На ипподроме есть свое жулье, своя мафия. Но эти - не на машинах. Стесняются или?.. Как объяснить ОБХСС, на какие доходы куплены "Жигули"? Мне бы их заботы... Нет, не надо, я играю на свои трудовые. Ипподром - единственное в Москве заведение, основанное по принципу "проклятого капитализма": иногда выигрываешь, чаще проигрываешь, но сохраняешь иллюзию, что тут все зависит от тебя самого - простор для частной инициативы. На несколько часов отключаешься от всего на свете, нервничаешь, рискуешь, сражаешься с превосходящими силами ипподромного жулья - и ни единого признака советской власти! За такое удовольствие можно заплатить и десятку.

На ступенях лестницы хромой старик в помятом пиджаке радостно мне подмигивает - он продает программки. В киоске программка стоит десять копеек, но за ними длиннющий хвост народу. У старика без очереди, но за двадцать копеек. У каждого свой бизнес. По двадцать копеек за программку берут и кассирши, что торгуют входными билетами, но я обычно покупаю у старика. Лучше дать заработать ему, чем этим толстым наглым бабам. Но сегодня я прохожу мимо старика, приветственно махнув своей программкой, купленной заранее, в пятницу. Он понимающе разводит руками: Большой беговой день, все хотят "проработать" программку дома, спокойно, без суеты.

Я поднимаюсь по ступенькам и вспоминаю, что чаще всего, когда я беру программку у старика, мне везет. Опять плохая примета? Да черт с ними, с этими приметами! Настроение прекрасное, погода отличная, впереди восемнадцать заездов, большие призы, масса неожиданностей, которые, естественно, мы учтем и используем. Впереди, можно сказать, вся жизнь.

С трудом пробираюсь в свою ложу. Как и обычно в призовые дни, масса случайной публики. Завсегдатаи ипподрома только однажды выбирают свое определенное место и никогда ему не изменяют. Тоже примета. Моя пятнадцатая ложа, крайняя слева, нависает над сорокакопеечной трибуной. Место не очень удобное - когда лошади на последней прямой проходят мимо нас, им еще остается метров тридцать до финишного столба. Если едут голова в голову, то нам нелегко определить, кто же пришел первым. Обычно в ложе просторно, но сегодня... Моя компания притиснута к углу, а ложу оккупировали незнакомые рыла, заплатившие за стулья. (Мы стулья не берем, за них надо заплатить по сорок копеек непозволительная роскошь.) Моя компания - это мои ипподромные друзья. У каждого своя подпольная кличка: толстый одутловатый старик - главный специалист в каком-то тресте - Корифей; высокий молодой инженер-математик - Пижон; молчаливый аспирант с красивым лицом и холодными глазами - Профессионал. Меня здесь зовут УЧИТЕЛЬ.

- Привет, ребятишки.

- Привет, на работу опаздываешь.

- Виноват, ребята, проспал. Какой заезд разминается?

КОРИФЕЙ (снисходительно): - "Я милого узнала по походке..." Видишь, Пион выехал - значит, шестой.

ПРОФЕССИОНАЛ (сквозь зубы): - В первых двух определился дармовой дубль. Ставь десятерик от Примата к Отелло.

ПИЖОН (запальчиво): - Проиграет твой Примат. Патриций заезжал последнюю четверть - только кустики мелькали.

И все отвернулись от меня, смотрят на круг, щелкают секундомерами.

Патриций - это интересно. Давно слежу за ним - лошадь с запасом. Патриций, наверно, будет вне игры. За него даже с "фонарями", то есть с Отелло и с Идеологом, по двадцатке дадут.

Я дергаю Профессионала за рукав:

- Есть шансы у Патриция?

ПРОФЕССИОНАЛ (в прежней своей манере): - Не сори деньгами. Я Патриция в упор не вижу.

Но самую сенсационную новость сообщает Корифей. Оказывается, теперь налог с каждого рубля будет не двадцать пять копеек, как раньше, а тридцать три. Поясняю для непосвященных: с каждого рубля, который ставится в кассу тотализатора, государство берет себе двадцать пять процентов, а с сегодняшнего дня - тридцать три. Соответственно этому уменьшаются выдачи. Вот кто главный жулик - Государство, работает без отмычек. А куда денешься? Частных ипподромов в Союзе нет. Недаром ипподром называют Монетным двором: на его дотации не только конные заводы, но и половина московских театров.

Я хочу спросить, повысили ли хоть зарплату конюхам, но не успеваю. Бьет колокол. На дорожке - участники первого заезда. Они выезжают под звуки старинного гвардейского марша, грустного и красивого. Не знаю, как он назывался до революции, я придумал ему другое название: "Прощай, деньги". Наездники по случаю праздника в новых камзолах (а может, просто выстирали), лошади собраны по-боевому, запряжены коротко.

Публика ринулась к кассам. Корифей - в числе первых.

Мы остаемся смотреть фальстарты.

Фальстарты понятно для чего: наездники резво заезжают прямую или четверть круга, готовя лошадей к борьбе. Кажется, нет ничего проще угадать победителя. Засекаешь по секундомеру время, показанное каждой лошадью на определенном отрезке дистанции, и сравниваешь. У кого лучше, та, по идее, и должна победить. Однако бывает, что лошадь, которая резво принимает и ведет бег, к финишу встает. Тут ее могут объехать все, кому не лень. А во-вторых, наездники прекрасно знают, что публика - не дура, и стараются затемнить лошадь.