Якутия - Егор Радов Страница 3

Он был Софрон Исаевич Жукаускас, и все остальное существовало вокруг него. Он был иркутянином и жил в изумительном великом Якутске. Он работал старшим инструктором Добровольного физкультурного общества и почти каждый день ходил на эту работу, которая располагалась в прекрасном старом деревянном доме возле магазина. Сегодня он проснулся от писка будильника и, после разнообразных обязательных процедур, связанных с водой, одеждой и постелью, вскоре увидел свою жену, которая стояла на кухне и разбивала яйцо.

- Привет, Надя! - воскликнул Жукаускас, подходя сзади. - Мне снилась заря!

- Отлично, - сказала жена, выбросив скорлупу, - а мне снилась тьма. Ты будешь глазунью, Софочка?

- Не называй меня так!.. - гневно крикнул Софрон, садясь на табурет. - Это наглое безобразие и издевательство. Я не могу терпеть мерзостно-ласкательных слов; они воняют, словно гнилая река. Ты должна быть другой женой!

- Ладно, мальчик, главное в жизни - политика, - рассудительно заявила Надя, почесав ягодицу. - Только борьба, война и победа способны осуществить мужскую мечту о власти, женщине и вечности. Мой же удел - яйца, и я их буду жарить и жарить. Ты слышал последние известия? Советская Депия рассыпается, словно высохший скелет огромного безобразного динозавра, и даже армия ничего не может сделать, поскольку она в первую очередь отражает всю ненависть разных наций к разным нациям. Какому болвану пришло в голову соединять чучмеков и греков? Я предвижу смерть.

- Да брось ты! - пискнул Софрон, щелкнув пальцами. - Все это надоело; это - бабьи, кухонные разговоры. Все будет нормально: у нас есть выход к морю! Мы убьем всех красных и растопим вечные льды. Может быть, мы станем штатом США. Или поднимем древний флаг. Близится новое время! Сегодня иду на сбор. Что же касается болванов, то это называется история человечества; и этот предмет всегда вызывал уважение в мудрых головах великих людей. Ясно?

- Говно это, а не история, - ожесточенно произнесла Надя, снимая сковородку с конфорки, - всех перережут. Ни у кого не написано на лбу - коммунист он, еврей, или нормальный.

- Да мы - русские! - расхохотался Софрон, ударив себя по животу в предвкушении завтрака.

- Хрена! - сказала Надя. - Я - коми, а ты - вообще непонятно кто.

- Это - бред, - убежденно проговорил Софрон, - все будет чудесно, как всегда. Победит общая якутская нация. Возникнет новая раса солнечно-северных людей. Советская Депия родит новую Якутию. Гора родит землю обетованную; из дерьма возникнет Бог! Армия будет с нами; она не захочет самоуничтожиться из-за каких-то различий носов, или характеров. Все эти народы вольются в одну большую якутскую семью; и ореол великого будущего воссияет над этой радостной, счастливой страной!..

- Да ты - коммунист, Софочка! - рассмеялась Надя, поставив перед Жукаускасом тарелку с глазуньей из двух яиц. - Ты просто настоящий красный!

- Не называй меня так! - крикнул Софрон, стукнув ладонью по столу. - Я - якутянин! Я есть истинный якутянин, и я желаю блага своей Родине! Ты помнишь что говорил великий якутский патриот и писатель Иван Мычаах? <Я зрю сквозь века... Я вижу счастливый свой народ на прекрасной земле, которая зовется моей Родиной, и которая могущественна и свободна. Я вижу его расцвет и величие; и я вижу его равным среди самых больших народов нашей планеты, и никакой враг не смеет грозить ему. Я вижу это так, как я вижу солнце, или небо, или зеленую траву летом, и я убежден, что будет так.> А?

- Да ты - националист, Софик, - хихикая, сказала Надя, - но у тебя нет узких глаз. Ничего не выйдет!

- Чепуха, - рассержено произнес Жукаускас и отрезал одно поджаренное яйцо от глазуньи. - Я - патриот, я люблю свою страну, свою землю, свой клочок пространства, свой родимый пейзаж. Все будет замечательно. Мы свергнем гадов, скрестимся с аборигенами и создадим новый язык. Сегодня я пойду на сбор, и все будет ясно. Я хочу тебя.

- После завтрака! - воскликнула жена.

- Хорошо. Но ничто не собьет нас с пути к счастью.

- Уедем в Удмуртию? - предложила жена.

- Никогда! - ответил Жукаускас и немедленно доел яичницу. - Я должен быть здесь, и я буду здесь и здесь.

Молчание охватило кухню, словно мистическое озарение, наступающее в храме для всех, устремленных внутрь и ввысь. Жукаускас пил кофе, мрачно смотря в окно на родной город. Надя Жукаускас терла сковородку зеленой тряпкой. Софрон думал о величии, издавая хлебающие звуки, и гордость за себя и за всех остальных зрела в его душе подобно яйцу, зарождающемуся в птице, или в ящерице, участь которого неизвестна и непонятна, и возможна, как продолжение рода и любовь, или же как пустая гибель в зубах неизвестно кого. Но печали не должно быть места в сверкающем будущем, и поэтому уверенная улыбка подлинного деятеля утвердилась на лице Софрона после того, как он решил, что все - прекрасно, отлично и чудно; и ничто дурное не разрушит идиллию сотворяемого мира, который присутствует везде, словно атомы, из которых он состоит.

- Ура! - крикнул Софрон и отодвинул от себя чашку. - Спасибо, дорогуша моя; прошлое закончилось, мы осуществим прорыв.

- Я, конечно же, за тебя, Софрон Исаевич, - серьезно ответила жена, моя чашку. - Но ведь сейчас только с Лениным разобрались; везде слышно - <ленинщина>, <ленинщина>, как будто он один во всем виноват. Нет, дружок, прошлое продолжается; пока над нами будут тяготеть Плеханов и Маркс, ничего не выйдет.

- Плеханов мечтал о справедливости, - сказал Софрон, - а у Маркса надо взять рациональное зерно. Ленин все извратил. Он скрыл записку Маркса своей любовнице

К., в которой примерно говорилось: <На хер коммунизм в России и в Африке?> Отсюда все и пошло. А у нас вообще ни то и ни другое; у нас - Якутия, поэтому-то мы и примем американскую модель.

- Якутия когда-то была в Африке, - мечтательно проговорила Надя.

- С чего ты взяла?!!

- Я знаю это, - убежденно сказала Надя.

- Все это - женская чушь, - отмахнулся Жукаускас, - Маркс не виноват, что Ленин...

- Знаю я все это! - перебила Надя. - Никто ни в чем не виноват, все хотели добра, а получилась в результате Советская Депия.

- Да нет же! - возмутился Жукаускас. - Все виноваты!

- Знаю я все это, - опять сказала Надя. - Все во всем виноваты, все хотели власти своего тельца, а в результате получилась Советская Депия. Так что? Человек человеку коммунист? Значит, так и должно быть, Софочка, и вы ничего не сделаете.

- Наша Якутия по ошибке попала сюда. Ее место не здесь,- вдохновенно проговорил Софрон. - Она заслуживает неба и любви. И я тоже хочу тебя, моя попочка родная...

- Тьфу, - сказала Надя.

- Якутия есть страна, явленная в мире, полном преданности, тепла и доброты, - важно сказал Жукаускас и поднял вверх указательный палец.