Против течения - Лариса Шкатула Страница 3

Почему я вообще вспомнила Джорджа? Потому, что он был первым парнем, к которому я пошла на свидание, и с которым впервые поцеловалась. Но также именно с него всё и началось.

Джордж первым внёс свою лепту в тот, поселившийся в моей душе страх, что я слишком неподготовлена к взрослой жизни, и не смогу противостоять злу в лице представителей сильного пола, которые станут меня домогаться. К тому же, я чётко понимала, что он – вовсе не тот человек, за спину которого мне хотелось бы спрятаться.

Через некоторое время мы с Джорджем стали дружить. Официально. То есть, ему позволялось, решать, танцевать мне или нет с кем-нибудь, кроме него. Сидеть рядом за столом на наших классных вечеринках. И при всех класть руку мне на плечо. По-кошачьи значит, метить территорию.

Я не возражала. Это был мой парень, и поэтому кое-что ему позволялось.

Но главное, мы постоянно с ним ругались. Просто дня не проходило.

Джордж никак не мог понять, почему на людях ему предъявлять своё право на меня можно, а наедине – нельзя?

Он так и спрашивал:

– Почему?

– Потому! – только и могла произнести я.

Если я не собиралась за него замуж, то и права его были только внешним атрибутом. Потому я принадлежала ему не до конца, как приговаривали одноклассницы.

Некоторое время спустя, когда я уже была замужем, мне стало немного обидно, почему в наше время надо было себя блюсти, а теперешним девушкам – вовсе не обязательно.

Правда, бог наградил меня двумя сыновьями, и мне не приходилось беспокоиться за дочь, учить её отбиваться от парней, сохранять гордость… Я даже точно не знаю, употребляют ли вообще современные девушки – это слово?

– Нет, ты всё-таки объясни, почему ты отказываешь мне, если любишь?

Это я вернулась к воспоминаниям о наших встречах с Джорджем. Такое вообще трудно объяснять, но я попыталась. Лучше бы этого не делала!

– Я хочу целиком принадлежать своему мужу! – выпалила я в одну из таких наших перепалок.

– А меня ты в своих мужьях не представляешь? – он скрипнул зубами.

– Не представляю, – призналась я: меня понесло, и я уже не пыталась смягчить свои слова или просто остановиться.

– Мордой не вышел?

– Мордой вышел, у тебя вообще лицо киношное…

– Но тебя это не устраивает?

В семнадцать лет я почему-то была жутко рассудительной. Я видела, как на Джорджа смотрят наши одноклассницы. Как смотрят девчонки из параллельных классов. Да что там, порой я замечала взгляды, которые останавливают на нём зрелые женщины, и отчетливо представляла себе, что так будет всю жизнь.

Я всегда буду бояться, что на один из таких призывов он откликнется, а когда потом попытается вернуться ко мне, я его не приму. Не то, что я была такой уж категоричной, просто я знала, что мужчина ушедший от меня, уйдёт навсегда… Хотя что же это такое, как не категоричность? Но тут уж ничего не поделаешь: что выросло, то выросло!

Впрочем, жизнь доказала – мои опасения были не напрасны. То есть, не так уж долго судьба такие доказательства готовила. Буквально одну неделю.

В тот вечер вопросов и ответов мы тоже поссорились, но на другой день помирились. Я представляла, как Джорджу пришлось себя для этого изломать. Он никогда не любил идти на уступки. Потому некоторое время спустя мы всё же разругались вдрызг. Причем, из-за такого пустяка, о чём и говорить не стоит.

А на другой день…

А на другой день в класс вошла Берта Смирнова и торжествующе взглянула на меня. Следом вошел Джордж, как-то зловеще улыбаясь. В том возрасте мы всё делали преувеличенно громко, всё чего-то окружающим доказывали.

А на первой же перемене класс уже гудел: Джордж переспал с Бертой!

Почему именно сегодня я стала окидывать мысленным взором свою прошлую жизнь? И почти впервые давать ей оценку. Потому, что я сидела как раз на собственной серебряной свадьбе и вместе с мужем Иваном принимала поздравления. Наверное, всех именно в юбилеи тянет подводить итоги.

Я прожила хорошую семейную жизнь. По крайней мере, стабильную. У меня в кошельке всегда имелась определенная сумма денег на хозяйство. Во всяком случае, при серьезных покупках я могла снять деньги с кредитной карточки. Она появилась у меня первой среди моих знакомых …

Поймала себя на такой мысли и усмехнулась: почему я начала именно с кошелька? Разве только это говорит о стабильности жизни? И вообще, о её итогах. А разве не настоящее везение – мой муж Иван, серьёзный и любящий? За двадцать пять лет совместной жизни я ни разу не усомнилась в его верности. Ни разу досужие рты не донесли мне дурную весть насчёт его связей на стороне. Если что-то и было, я не только об этом не знала, но даже и не подозревала.

Впрочем, как выяснилось, я – та ещё сказительница. Летописец семейной жизни, предпочитающий всякие там ухабы на семейном пути, а также недостатки действующих лиц, обходить стороной. Ну, зачем представлять Ивана идеальным мужем. Любит? Он давно об этом мне не говорит. Вести об измене до меня не доходили, это правда, но разве я сама не подозревала, что здесь всё не так уж благостно, имея кое-какие доказательства тому?

Минуточку, а мои двое сыновей! Они не пьют, не курят, полицейские никогда ими не интересовались… Разве этим я не могу гордиться?

Детьми – могу. Прямо скажем, неплохие получились сыновья. Старший – ему только двадцать один год – уже полностью самостоятельный, успел жениться. На хорошей девушке из приличной семьи.

Правда, если разбирать причины этой полной самостоятельности у нашей молодой пары, то выяснится, что невестка имела собственную двухкомнатную квартиру, так что сразу после свадьбы молодые смогли быть предоставленными самим себе. Мы, как и наши сваты, только изредка заходили к ним, договорившись оставить молодожёнов в покое.

Александр, наш старший сын, удачно вёл свой собственный бизнес. Когда люди узнавали, сколько ему лет, не могли поверить, что парень поднялся без чьей-то помощи. Всем помнились лихие девяностые, когда предприимчивые люди добывали себе капитал правдами и неправдами. В наше время знамя перехватывали уже молодые, которые шли по стопам родителей. А семья Первицких могла похвастаться бизнесменом в первом поколении. Его отец – Иван Первицкий – тоже работал в крепкой фирме, но как наемный работник. Фирма ему не принадлежала.

– В кого парень уродился? – любил пошутить мой муж, с намеком на меня поглядывая, мол, ни в мать, ни в отца, а в проезжего молодца.

Мне такие шутки не нравились, тем более, что в своем отцовстве Иван не сомневался.

В общем, Саша теперь безо всякой помощи с той и другой стороны строил большой дом на окраине города. Купил четыре смежных участка и получил в свое распоряжение участок земли в двадцать четыре сотки! Почему его тянет к каким-то особым, сверхвысоким целям? Может, на его устремлениях сказалось то, что его собственная мать особо ничего не желала, проживая всю жизнь в двухкомнатной квартире, доставшейся Ивану по наследству от бездетной тетки?