Выбор, или Герой не нашего времени - Серж Середа Страница 29

Прошли полтора года с того момента, как огромная страна под названием СССР развалилась на отдельные страны по национальному признаку. Пресловутый лозунг большевиков-коммунистов о праве наций на самоопределение в конце XX века получил своё реальное воплощение. Советский Союз исчез с карт мира, но не исчезли его народы, разделённые пока ещё условными границами. В одночасье десятки миллионов этнических русских и людей других национальностей в Прибалтике, на Украине, в Закавказье и Средней Азии оказались изгоями в своих собственных домах; родной язык, который они впитали с молоком матери, в этих новоявленных странах превратил их фактически в иностранцев. Россия начала свой путь к новой жизни без коммунистических идеалов и ожидания светлого будущего.

В Санкт-Петербурге, как и по всей России, после потрясений, коснувшихся политического переустройства страны, наступили потрясения социальные. Потерявшая устойчивость от политических встрясок прежняя большевистская система подавления свободы граждан стала отступать. Это было связано с тем, что ситуация с распадом коммунистической державы не могла не отразиться на системе карательных органов, в которых на определённое время воцарилась некоторая неразбериха.

Некогда железная дисциплина, царящая на оборонных предприятиях, да и в других отраслях народного хозяйства, стала ослабевать прямо пропорционально устойчивости их хозяйственной деятельности.

С началом массового разорения производственных предприятий страна, в которой всегда жаловались на нехватку рабочей силы и многих категорий специалистов, теперь стала считать безработных. Причём их количество постепенно увеличивалось, перевалив за число с шестью нулями.

В этой ситуации многим вчерашним высококвалифицированным рабочим, инженерам, врачам, учителям пришлось осваивать профессии, близкие к торговле и обслуживанию.

В условиях открывшихся границ и свободы выезда миллионы «челноков» стали ввозить из-за кордона денно и нощно почти весь ассортимент необходимых товаров народного потребления. Яркие этикетки и ярлыки с именами известных западных производителей одежды и обуви, зачастую и поддельные, подстёгивали российских граждан всё это повально скупать, пренебрегая товарами собственного производства.

Новая экономическая политика, целью которой стало движение экономики страны к свободному рынку товаров и услуг, привела прежние социалистические предприятия, производящие товары народного потребления, в состояние полного краха.

Часть советских граждан из числа бывшего руководства обанкротившихся предприятий, поддерживая новую власть, взамен получили возможность незаконно продавать в частные руки государственные предприятия, используя так называемую балансовую стоимость, которая была занижена от стоимости рыночной от пяти до десяти раз. Лакомый кусок для жуликов представляла социальная инфраструктура этих предприятий. Капитальные строения, в которых находились ясли, детские сады, ведомственные поликлиники, оздоровительные лагеря, выкупались новыми хозяевами уже под новые нужды, с перепрофилированием их первоначального предназначения.

Принимаемые правительством меры по приданию законности сделок с государственным имуществом, например, закон о конкуренции и другие нормативные акты, по сути, носили формальный характер. На самом деле всё было отдано на откуп руководителям предприятий и учреждений, которых в простонародье окрестили «красными директорами».

В России появился класс крупных собственников-ловкачей, наплевавших на прежние моральные устои, подгребавших под себя грязными лапками всё, что включало советское понятие «общенародная собственность».

Так, в бывшей стране социального равенства, которым был СССР, среди большинства населения впервые с 1917 года появились термины «богатые» и «бедные».

Масштаб присвоения и просто воровства бывшей государственной собственности людьми, находящимися у власти, принял такие размеры, которых не мог себе представить ранее сплочённый народ Страны Советов.

В этих условиях руководство России спешно отменяет существовавшую в СССР смертную казнь за хищения в особо крупных размерах. Теперь стало возможным воровать миллиарды у государства, не опасаясь за свою жизнь.

Приватизация с использованием ваучера полностью провалилась. Незначительная часть стоимости государственного имущества бросилась, как кость собакам, российскому народу в виде ничем не обеспеченных бумажек.

В условиях плановой экономики прежнее государство всё и вся решало за своих граждан. Это привело к тому, что основная масса населения отличалась полной правовой и экономической безграмотностью. Поэтому в новых экономических условиях народ самостоятельно так и не сумел распорядиться даже той маленькой подачкой в виде этих бумажек. Большинство людей передали свои ваучеры в управление так называемым инвестиционным фондам, кадровый состав которых представлял собой сборище аферистов и мошенников, которые, имитируя некую экономическую деятельность, попросту присвоили себе право распоряжаться имуществом одураченных доверчивых граждан.

Однако юридическая сторона этого мероприятия была неоценима для преступников. Было законодательно закреплено начало превращения общегосударственной собственности в частную. После многочисленных заказных убийств своих партнёров и конкурентов по бизнесу, используя потенциал так называемой правоохранительной системы, которая по существу превратилась в преступный клан под крышей государства, выжившие бандиты затем превращали эту собственность в личную.

Настал черёд и крупной государственной собственности бывшего Советского Союза. Созданная трудом нескольких поколений граждан страны, она поступила на так называемые залоговые аукционы, на которых за бесценок скупалась кучкой аферистов, а зачастую просто бандитов, наживших свой стартовый капитал на крови людей в буквальном смысле этого слова.

Вокруг культурной столицы, открестившейся от прежней сатанинской клички в своём имени и вернувшей себе прежнее историческое название Санкт-Петербург, стали, как грибы после дождя, появляться огромные дома, напоминающие по размерам европейские виллы и замки.