Перепутаны наши следы (сборник) - Наталья Симонова Страница 29

…Так она смотрела на знакомую щеку с ямочкой и придумывала сюжет, который, возможно, мог бы быть… Но его не было. «Тоже не бог весть что! – подумала с раздражением. – Он готов жениться – а я проявляю малодушие!.. Но у нас-то вообще все было не так. А зачем я теперь всю эту фигню выдумала? Сама не знаю…» Нет, на самом деле у них с Алешкой все было по-другому.

* * *

Много лет назад это она ушла от мужа, она подала на развод, и их быстро тогда развели. А Алешка воодушевился на минуту – и потом стремительно стал охладевать к Тане. Во всяком случае так это выглядело для нее, развалившей ради него свою семью.

Таню больно резанула старая печаль. Слезы подступили к глазам, она всхлипнула и тут же фальшиво закашлялась, маскируя неуместные эмоции, чтобы скрыть их от Вадика.

Вадим привскочил, погладил ее по плечу. Заглянул сзади в лицо. Она лежала с закрытыми глазами.

– Таньк, – спросил, – ты не голодная? Может, сюда харчи принести? Мы как вообще, будем еще, а, кисуль? – Он положил руку ей на грудь, приникнув губами к ушку, и тут же прижался всем телом, она почувствовала его мгновенное возбуждение, но сама не была настроена на продолжение.

– Ну ты у нас прямо секс-машина, – заметила с принужденным смешком.

– У кого это у вас? – медленно зашептал распалившийся Вадик. – Я вообще-то весь твой, Танька! Та-анька-а…

Он шумно вдохнул и стал целовать ей спину.

– Ладно, будешь трахать – не буди, – пошутила она. – А может, все же твое первое предложение? А? Ну, в смысле харчи? – Она развернулась к нему, но напряглась, отстраняясь и стараясь смешливостью сбить с него эротический настрой. – Вадь, ха-ха, ну Вадь, пошли поедим! Сначала накорми – потом приставай, протии-и-ивный! – кривлялась Таня.

– Ой, ну какая ты у меня сегодня недоступная, Танюш, – вздохнул Вадим и, на ходу заворачиваясь в простыню, потопал в кухню. – А ты? – обернулся он. – Не встаешь? Сюда тащить? Ну-ну. – Его голос удалялся по коридору, а Таня уже не думала о нем. Она привстала на кровати, стояла на коленках, жадно вглядываясь в фотографии. «Почему, почему? – думала она, как и тогда. – Почему же он так и не женился на мне? И неужели не пожалел потом об этом? Не верю! – утешала сама себя. – Не мог не пожалеть. Слишком хорошо нам было вместе, такие истории не повторяются…»

* * *

Они сидели в машине, и Таня кривила лицо в подобии улыбки, пытаясь удержать слезы. Она не решалась спросить Лешу прямо и потому все время говорила не о том. Она говорила про своего оставленного мужа:

– Он ужасно переживал… Странно, но для него это было таким ударом… Я-то думала, он чувствует, что у нас… что мы с ним уже…

Леша морщился и на Таню не смотрел. Она взглядывала на него и опять принималась говорить:

– Непривычно одной…

Он молчал.

– А ты-то как? – подползала Таня к тому, что ее действительно волновало.

Леша неопределенно пожал плечами. Потом сказал:

– Ты говорила, вы давно уже плохо жили…

– Ну да…

– Значит, не из-за меня расстались?

Таня понимала, что это ловушка. Стоило ответить: из-за тебя! – и получится, что бессовестно грузит его чувством вины. А она знала, вернее, чувствовала, что отношений их с Алексеем это не улучшит; но согласись она сейчас, что не из-за Лешки рассталась с мужем, – и с него снимается всякая ответственность за ее теперешнее одиночество. В сущности, они действительно нельзя сказать что договаривались о разрыве с семьями. Просто Татьяна думала, что кто-то же наконец должен сделать первый шаг…

– Так как твои дела? – с нажимом на это «твои» спросила снова Таня, обходя скользкую тему собственного развода.

– Дела как дела, – пробурчал он. И медленно тронулся. Они тихонько поехали вдоль тротуара какого-то тихого переулка.

«Вообще-то она сама виновата, – вдруг подумал Леша, – давно надо было сделать, когда мы только говорили об этом. И сразу рубить. А теперь – поздно…» Но Тане он не сказал это «поздно». Он сказал – «не время».

– Не так это просто, Таня, – сказал он. – Не время сейчас. У нее мать болеет. И потом, это вы плохо жили, а мы и не ссорились никогда толком.

– Не время? – уцепилась Таня за это слово. – А когда будет время? Сколько ждать? Ну ты скажи, я подожду, но скажи только – сколько?

– Мне нужно ее подготовить, – бормотал Леша. – Теща выздоровеет… Это ты все решаешь за всех! – вдруг обернулся он к ней. – А я так не могу. Мне не все равно, как они будут…

– Ага! То есть мне все равно?!

– Получается так.

Он снова остановился у обочины, машинально уставился в окошко, отвернувшись от Тани. Она испугалась.

– Лешенька, ну давай не будем ссориться. Ну мне же нужно только знать когда… Ну хорошо, хорошо, не «когда», а… ну при каких обстоятельствах ты наконец…

– Ладно, Тань, – прервал он со вздохом. – Поехали, дел еще по горло. Вечером созвонимся.

* * *

…Таня вспоминала, как много плакала в те дни. Как ни старалась крепиться – плакала почти все время. Получилось так, что их отношения испортились и продолжали стремительно портиться именно тогда, когда она рассказала все мужу и разошлась с ним. Получалось, что Лешка интересовался ею, только пока она была замужней. Пока она не была свободна – он не мог без нее обходиться, его тянуло к ней – так это выглядело. А как только она освободилась, он сразу стал охладевать. И почему так вышло, Таня не знала. Она-то Лешу продолжала любить, даже больше любила, хотя и ненавидела временами за все свои муки… Она не жалела о разрыве с мужем и готовилась оформить развод. Но не понимала, как жить дальше, как вернуть Алексея и как сделать так, чтобы они стали семьей.

И все это тянулось какое-то время, вынимая из Тани по капельке душу, пока наконец не сошло совсем на нет, и она, обессиленная долгой борьбой, не прекратила сопротивляться неизбежному. Они с Алешкой совсем перестали общаться, хотя к мужу Татьяна так и не вернулась и о нем совершенно почти не думала. Зато никак не могла избавиться от мыслей о любимом, потому что возненавидела его и долго-долго еще мучилась этой безысходной ненавистью, желая ему всяческих несчастий и надеясь, что он горько пожалеет о том, что потерял ее.

* * *

…Таня даже зубами скрипнула, представляя себе те свои чувства к Алексею… А в это время неугомонный Вадик вернулся в комнату, толкая перед собой столик на колесах.

– Смотри, какая тележка удобная! – воскликнул он радостно. – В следующий раз сразу около себя поставим. И будем прямо в постели жевать и шампанским обливаться!

В следующий раз! Она не уверена была, что захочет следующего раза в этой квартире. Нет, это не правда, что она не жалела тогда о разрыве с мужем, это сейчас ей захотелось придумать, что не жалела ни о чем. Придумать, как могло бы у них быть, если бы… Как могло бы быть. Но не было. Да… Все у них не так тогда получилось, по-другому…