Загадать желание - Ольга Кай Страница 29
Загадать желание - Ольга Кай читать онлайн бесплатно
Представить себе Горыныча, хвастающего отрезанной змеевой головой, было сложно. Но, в ответ на мое замечание, Макс только хмыкнул:
– А ты его хорошо знаешь? Ну ладно, не обращай внимания. Люди много чего говорят, не всему можно верить.
* * *
Ясным солнечным утром мы остановились на едва заметной под снегом тропке – прощаться. Арис просто пожал Леону руку и отошел в сторону. Видимо, они успели обговорить все ночью. Максим пожелал нам хорошо добраться до того самого очень таинственного местечка. Леону прощаться было нелегко, пожалуй, как и нам с Алиной.
– Ариса слушайтесь, – сказал он напоследок, потом легонько обнял сначала меня, потом подругу. Ее он не отпускал куда дольше, и что-то очень тихо прошептал на ухо. Было очень любопытно, что именно, но я решила, что это не мое дело, даже если он признается в любви. После коротких объятий Леона мне было отчего-то слишком холодно…
Леон и Максим пошли через лес к ближайшему поселению, где рассчитывали взять лошадей. А мы с Алиной поплелись вслед за Горынычем, стараясь не думать о долгих днях ожидания весточки от дорогого нам обеим человека.
Безопасное место оказалось затерянным в лесу хуторком с таинственным названием Осинки. Жили здесь тихо и скромно, кормились охотой и рыбалкой в озерце неподалеку. Горыныча знали и относились к нему уважительно и даже вполне доброжелательно. Нас с Алиной приняли настороженно, но слова плохого не сказали, очень спокойно восприняв то, что на хуторе появились две чужие колдуньи, и даже обещали помогать понемногу – ясно ведь, зима, а у нас ни запасов, ни сбережений.
Изба Горыныча стояла на самом краю одной из двух улочек, возле леса. Пустовавший домик по соседству заняли мы. Жилище было опрятным, а когда растопили печь – стало тепло и уютно. Я затащила рюкзак в единственную комнатенку и не спешила его разбирать, по привычке опасаясь, что снова придется срываться с места, убегать…
На третье утро меня разбудил стук где-то во дворе. Пока выбиралась из постели, одевалась – звук стих. Вместо этого постучали в дверь.
На пороге стоял Горыныч: с топором, без тулупа, в теплом сером свитере под горло. Я посторонилась, пропуская его в дом.
– Ухожу завтра, – сообщил он. – Дров наколол. Вдруг не хватит – возьмете у меня, в сарае за домом. И еще вот… – Арис вынул из кармана ключ, положил на стол. – Это от дома. Погреб там. Люк под половиком. Если что понадобится – берите.
– Спасибо, – весть об отъезде меня огорошила, но ведь не стоило ожидать, что Горыныч и впрямь станет отсиживаться дома до весны? Я поплотнее запахнула теплую кофту. – Ты надолго?
Он пожал плечами, глянул на приоткрытую дверь нашей с Алиной спаленки.
– Подруга твоя спит?
Я кивнула.
– Приглядывай за ней.
Вздыхаю:
– Пригляжу…
Дверь закрылась. Из украшенного морозным узором окошка я видела, как Горыныч в распахнутом тулупе и с сумкой на плече идет к калитке. Оказавшись на улице, останавливается, нахлобучивает шапку. Оглядывается. Поправляет сумку и, вытащив из-за пояса свои огромные рукавицы, быстро уходит по заметенной дороге в спящий зимний лес.
Свежий ветер холодит спину, забираясь под влажную ткань рубашки. Песок везде – под руками, на лице, одежде. Едва слышный шепот воды, ласкающей босые ступни. И небо – огромное, широкое, в багровых отсветах угасающего заката. Там, в сказочной вышине, вьются темные силуэты, то превращаясь в маленькие точки, то приближаясь, спускаясь ниже, проносятся над берегом… Он силится рассмотреть летунов, но не может – глаза слезятся от песка. Только слышно, как громко шелестят и хлопают над головой огромные крылья…
В комнате – жарко и немного душно. Книжные полки до самого потолка, разобранная кровать. Темноволосый худощавый парень дремал, положив голову на ладони с длинными, костлявыми пальцами.
– Снова спишь за столом? – безразличный голос сестры прогнал сновидение. Парень встрепенулся, раздраженно зыркнул из-под длинной челки.
Алла, или, как ее ласково называли родители, Алика, стояла рядом, чуть опустив голову, перебросив через плечо жиденькую черную косичку. На бледном треугольном личике – почти белые губы и темные глаза в обрамлении длинных ресниц. Тоже, впрочем, жиденьких.
– Где хочу, там и сплю, – раздраженно буркнул он. – Не смей меня будить!
– Я не будила. Просто сказала… – все тот же безразличный тон, взгляд блуждает по полу, стенам, подбирается к окну. Плотно закупоренному. – Там сегодня тепло…
– Тепло. А мы сидим тут, как в погребе, – парень отодвинул подальше учебники, тетради. Некоторые бумаги, неосмотрительно оставленные на столе, прибрал в ящик. Перевел дыхание, успокаиваясь.
Нет, на сестру сердиться не стоило – родители просто берегли ее от сквозняков. Зато вчера она была на улице, гуляла с матерью возле дома. И позавчера. А он – дурак – отказался. Хотя… лучше уж так, в четырех стенах, изредка выглядывая в окошко на проходящую мимо жизнь, чем ехать в ненавистной коляске и ловить сочувственные взгляды знакомых и незнакомых людей. Однажды, вернувшись с такой прогулки в пресквернейшем настроении, он сидел у окна и услышал, как внизу, под подъездом, одна соседка говорила другой:
– Надо же, такой симпатичный парень – и калека. На всю жизнь! – в голосе прозвучало какое-то противоестественное удовольствие. И даже будто причмокивание – старая сплетница смаковала чужие несчастья, словно сахарные леденцы.
– Да уж, бедненький мальчик, – поддержала ее собеседница. – И родителей жалко! Хорошие люди, работящие, а с детьми не повезло. Сын вот теперь инвалид, да и дочь тоже недолго протянет.
Если б в эту минуту случилось чудо, и он смог бы встать на ноги, и если б снова случилось чудо, и у отца в шкафу нашлось ружье… Но чуда не случилось. Он сидел, сжав кулаки в бессильном гневе и кусая губы. Хотел выглянуть в окно и крикнуть что-то злое… но что именно? Все казалось глупым.
О подслушанном разговоре он никому не сказал, но с тех пор не мог себя заставить выйти… выехать на улицу. Если б ночь – это еще ничего, но родители слишком уставали, чтобы устраивать прогулки по ночам.
Самое обидное, что сплетницы были в какой-то мере правы: их с Аллой родителям не повезло. Им, наверное, вовсе не стоило иметь детей. Тратили бы свое время и деньги на отдых и удовольствия, а так треть зарплаты съедала оплата исследований, лекарств, санаториев и прочие неприятные вещи. А свободного времени не оставалось вовсе. Сестра с младенчества была слабенькой, врачи говорили – и года не проживет. Но Алика выжила. К добру ли? Разве можно назвать жизнью ее почти затворническое существование? Ни дня без лекарств, ни недели без врача. Ни месяца без скорой помощи у подъезда. Ходит бледная, тщедушная по дому, как привидение, говорит тихо. И даже если улыбается – как-то безразлично, не радуется ничему по-настоящему. И другим норовит радость испортить… Вот как сейчас: взяла и разбудила. Прямо посреди такого сна!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments