Комплекс Ди - Дай Сы-цзе Страница 29

За следующим поворотом начался, как сказал секретарь, пионовый сад. Лучи фар скользили по низкой бамбуковой ограде, но для пионов сейчас не сезон, поэтому смотреть было не на что. Но когда начался сад карликовых деревьев, я опять испугалась. По спине поползли мурашки. Ты не можешь себе представить, сколько их там было, они занимали целый склон, снизу доверху. Скрюченные, скорченные, с щетинистыми верхушками, какое-то сборище уродцев. Глядя на них, я вспомнила заспиртованных младенцев-монстров в музейных склянках. Некоторые были подстрижены и имели идеально симметричные формы. Вот уж чего терпеть не могу! Полное извращение природы! На этот раз у меня не возникло желания выйти. Наоборот, я прибавила скорость. Но зеленых карликов было слишком много, так сразу не проедешь: горбатые тисы, изображающие лиры и вазы; заросли аконита с ядовитыми шипами; согнутые в три погибели индийские смоковницы, у которых каждая ветка была притянута к земле корнями и давала новое деревце; вязы с черными стволами; мне даже попалась на глаза одна мини-папайя: гладкий, похожий на колонну ствол, утыканный крошечными зелеными дыньками и с зонтиком из зеленых листьев наверху. А еще смехотворно ужатые японские софоры, липы, тюльпанные и гвоздичные деревья. Легче всего было узнать кипарисы – даже самые маленькие сохраняли пирамидальную форму. Про многие же другие растения я не могла бы точно сказать, как они называются, настолько их изуродовали. Например, одно, судя по серой коре, я бы приняла за бук, но полной уверенности не было. Та же история с магнолиями, дубами, ююбами, остролистами.

Наконец на фоне темного неба вырисовался силуэт судейской виллы. Я уж думала, что полоса бонсаи осталась позади, но с нового пригорка на нас, как банда дикарей в головных уборах из зеленых перьев, обрушились карликовые лиственницы. Я опустила стекло и вдохнула поглубже – в воздухе пахло смолой и ладаном.

И тут произошло что-то странное. Неожиданно нам перегородил дорогу полицейский. Он указал, где поставить фургон, и велел подождать. Шестой секретарь сначала растерялся, а потом впал в ярость. Вытащил из кармана свое удостоверение и стал размахивать им под носом у полицейского, пока тот не уступил и не разрешил ему – но только ему одному! – пройти дальше к дому пешком.

Мне эта заминка была на руку. Я осталась сидеть за рулем, как будто приехала раньше времени на свидание. И разглядывала через лобовое стекло стоявший по ту сторону покрытого кувшинками пруда дом, который должен был изменить мою судьбу, где я должна была лишиться девственности. Это было кирпичное здание смешанного, китайско-западного стиля, над входом увитый плющом навес, плети уходили вверх по стене и цеплялись за балкон второго этажа. Сквозь решетку были видны открытые настежь окна, освещенные красными фонарями в форме бочонков, как на празднике. За окнами мелькали, перемещаясь из комнаты в комнату, человеческие фигурки.

Секретарь все не возвращался. Тогда я медленно-медленно, до невозможности растягивая каждое движение, спустилась из кабины на землю. Полицейский смотрел на меня, не говоря ни слова. Я стала прохаживаться вокруг фургона. Под ногами хрустели сосновые шишки и сухие стручки дрока. Передо мной была рощица эвкалиптов, обожаю этот запах, особенно смешанный с ароматом дрока, напоминающим горький миндаль. Я снова посмотрела на окна с красными фонарями – в них продолжали сновать люди. Судя по всему, они были чем-то встревожены: переговаривались, размахивая руками, но голоса их, приглушенные густой листвой и расстоянием, доносились до меня еле-еле. Я впивалась глазами в эту картинку, как мы часто делаем, когда бессознательно ощущаем, что на нас надвигается что-то страшное, опасное, угрожающее. Мигрень прошла. Еще одна машина подъехала по аллее. Полицейский остановил ее тоже – я слышала, как заскрипели тормоза. Это была карета «скорой помощи», лучи мигалки полосами расчерчивали стволы деревьев. Наконец бегом примчался мой конвоир-секретарь. Судья Ди умер. Трех суток непрерывной игры в маджонг ему показалось мало, он собрал весь обслуживающий персонал, и они сыграли еще пять партий, а на шестой он вдруг обмяк и сполз с кресла, мертвый.

Ну, Мо, что ты на это скажешь? Невероятно! Ты рад? Я тоже. Я сейчас на работе – его надо бальзамировать сегодня. До утра, до прихода родственников и большого начальства, все должно быть закончено… Ладно, жду… Пока… Нет, постой, захвати мне что-нибудь поесть, я проголодалась как собака.