Наезд - Владимир Спектр Страница 29

– Я звоню уже третий раз, между прочим, – сказал хриплый женский голос, – куда ты засунул трубку?

Я не поверил своим ушам. «Бред, – подумалось мне, – галлюцинации».

– Что молчишь, – спросила она между тем, – хочешь меня увидеть?

– Когда?

– Прямо сейчас.

– Где?

– А где ты остановился?

Не веря своим собственным ушам, я сказал ей адрес.

– Отлично.

– Мне подождать тебя в лобби? – поинтересовался я.

– Это еще зачем? Как тебя, кстати, зовут?

– Володя. А тебя? – но в трубке уже повисла тишина.

Мигом протрезвев, я бегом, почти рысью вернулся в номер, принял душ, побрился, заказал пару бутылок брюта и сел ждать. Сердце нервно колотилось, словно птичка, пойманная в силки. «Она не придет, просто пошутила, – думал я, – хотя, что-то не похожа она на шутницу. Во всяком случае, уровень шутки как-то слишком невысок. А может, это разводняк такой? Она профессиональная кидала, клофелинщица экстра-класса. Если все это не бредни и она придет, надо держать ухо востро, а то останусь без своего любимого браслета Barraka, часов, карточек Visa и всей наличности».

В дверь постучали. Я бросился открывать. На пороге стояла она, незнакомка из ресторана. Теперь на ней было черное декольтированное платье, остроносые туфли на высоченной шпильке. По-моему, она была даже выше меня.

– А меня зовут Инга, – она сделала шаг и вошла в номер. Из разреза на платье выглянула гладкая длинная нога.

– Не ожидал, – сказал я.

– Сама не ожидала, – Инга прошла в комнату и огляделась, – хороший номер. Ты любишь жить с комфортом.

Я промолчал.

– Чем ты занимаешься, Володя? – она села в кресло и закинула ногу на ногу.

– Размещением инвестиций, – уклончиво ответил я, откупорил бутылку, наполнил бокалы и протянул один из них ей, – за знакомство?

– Отлично, – Инга улыбнулась, – ты всегда так банален?

Не зная, что ответить ей на это, я спросил:

– А чем занята ты?

– Примерно тем же, что и ты, – она снова улыбнулась, – размещаю в основном частные мужские вклады…

Повисла неловкая тишина. Одна из тех пауз, когда тщетно ищешь, что бы такое сказать, но ничего стоящего в голову не приходит.

– Включить музыку? – спросил я.

Вместо ответа она лишь кивнула. Я поискал станцию и остановился на нежной джазово-приблатненной программе.

Инга отставила бокал, поманила меня пальцем:

– Иди к тете, мальчик.

От этой фразы в сочетании с хрипотцой ее голоса мой член встал, нет, просто рванул вверх.

Я подошел к креслу и склонился над ней. Она провела ладонью по моей груди, животу. Другая рука ухватила меня за шею и слегка пригнула мою голову вниз.

– Я люблю, когда жестко, – прошептала она мне в самое ухо, – ты не против, если я буду жесткой с тобой, нежный мальчик?

* * *

Инга исчезла так же неожиданно, как и появилась. Утром просто расстались, договорившись созвониться. Она так и не оставила свой номер телефона. Больше от нее не было ни слуху ни духу. В какой-то момент я даже засомневался, не плод ли это моей разгоряченной алкоголем фантазии.

Несколько раз я звонил на мобильный Тане. Она отдыхала в это время вместе с подругами в Прибалтике. Наверное, поехала туда по приглашению одного из своих любовников. В том, что этого добра у девушки хватало, я не сомневался… Весь ее образ, фигура, голос были настолько сексуально притягательными, что, казалось, завораживают и зомбируют мужчин вокруг. Таня подходила к телефону, но разговора не получалось, фоновый грохот музыки заглушал все на свете, к тому же она была, видимо, настолько пьяна, что не могла даже толком разговаривать. Странное дело, не имея никаких на то оснований, будучи всегда свободным во взглядах и отношениях, мне неожиданно была неприятна эта ситуация. Я даже старался не думать о Тане, убеждая себя в том, что очередная клубная потаскуха не стоит моих чувств. При этом каждую ночь я видел ее во сне. Моя боевая подруга, та, с которой вместе я шел на преступления, та, что плечом к плечу боролась рядом со мной против мирового корпоративного зла, наконец обрела конкретные черты. Высокая коротко стриженная блондинка с красивой грудью и чувственными губами каждую ночь была рядом со мной, взрывая и поджигая, скрываясь от Интерпола и служб безопасности транснациональных монстров, агитируя и проклиная, занимаясь со мной сексом, в конце концов.

В один из вечеров, накурившись купленного у арабов гашиша, я выложил все Казаку.

– Это какое-то наваждение, Коля, – мой голос нервно дрожал, – я больше не контролирую свои мысли. Мне это не нравится.

– А может, это просто любовь, – ответил друг.

* * *

На Рождество мы поехали в Вифлеем, в старинный библейский город, в котором находится сам храм Рождества Христова. По древней легенде, храм построен вокруг пещеры, где родился Спаситель. В том месте, где стояли ясли с Христом, сейчас расположена молельня, в полу ее устроена символическая звезда. В который раз я убедился в том, что любая организация может опошлить и нивелировать даже самое святое из чудес. Длинная очередь паломников довольно быстро продвигалась к месту рождения Христа, деловитые священники, больше похожие на завхозов, не давали посетителям возможности замешкаться. Когда-то я представлял себе все эти библейские легенды, думал о том, что, возможно, было бы неплохо прикоснуться рукой к чудесной тайне, помедлить немного, задуматься о чем-то эзотерическом, побыть наедине с самим собой. О тщете всего сущего, к примеру. Куда там! Посещение Храма Рождества – давно отработанный процесс, нечто вроде христианского конвейера. Полчаса в очереди ко входу, еще десять минут по пути к пещере, три минуты у места, где стояли ясли с младенцем, и – раз-два – ты уже на выходе, получаешь из камеры хранения сданный при входе мобильный телефон.

Я вышел из храма и закурил. «Христианская церковь, безусловно, одна из самых могущественных и тоталитарных транснациональных корпораций», – подумалось мне. Потом мои мысли сами по себе переключились на страну пребывания.

Раньше казалось, Израиль – страна-сказка. Одна только географическая карта так и кишит библейскими названиями. Здесь все связано с Христом. В этом городе он родился, здесь у них была тайная вечеря, тут его распяли, там он воскрес… Ну и так далее. Помню, в детстве фишки вроде плащаницы, какой-то там чудодейственной иконы и тому подобных приколов казались поистине чудесными! Теперь же все это было так близко, что при желании можно потрогать рукой, но, к сожалению, от самой сказочности не осталось и следа. В общем, посещение земли обетованной обернулось очередным разочарованием. Развенчанием еще одного наивного детского мифа. Следующим гвоздем в гроб моей религиозности. «Интересно, – подумал я, – с чем это связано – постоянные разочарования, преследующие меня. Нескончаемая цепь, вереница разочарований. Буквально во всем: в еде и музыке, в друзьях и книгах, женщинах и родственниках, в вере, наконец. Быть может, суть проблемы в том, что я в свой тридцатник так и остаюсь юношеским максималистом? Правда, мой инфантилизм всегда граничит с циничностью уличного шалопая. Да, мои мечтания, убеждения, представления имеют превосходную степень. При ближайшем же рассмотрении они явно на нее не тянут. Королева оказывается старой блядью, король – спившимся аферистом, любимый писатель – безуспешно борющимся с собственными комплексами слабаком».