В Москву! - Маргарита Симоньян Страница 29

Через несколько лет свекровь умерла, а Зина привыкла возиться в земле и даже по ней скучала, когда пару раз ездила в Ленинград навестить родителей. Она полюбила выращивать шелк и табак, родила шестерых и сама не заметила, как выучила чужой язык.

Однажды она наконец поняла, что сказала тогда свекровь, и очень долго смеялась.

— Бабушка, ну что она тебе сказала? — ныла Джульетта.

— Иди в жопу, — ответила бабушка. — Никогда тебе не расскажу.

— Да я и так знаю!

— Знаешь, сиди молчи, — ответила бабушка.

Алина вышла в туалет. Туалетом Кремлины гордился весь поселок — в нем был унитаз.

— Там пеночка вместо мыла! — предупредила Джульетта. — А то отдыхающие жалуются, что у нас мыла, видите ли, нет.

— Может, это музыканты жалуются? — спросила Лиана. — Они, небось, не видели никогда пеночку.

— Какие музыканты! Музыкантов мы туда не пускаем! Они в огород ходят.

Туалет находился на дальней границе участка, за огородом. Вымыв руки разбавленной пеночкой, Алина пошла обратно к столу. В воздухе тихо и музыкально стрекотали насекомые. Теплая кора душистых деревьев поблескивала в лунном свете. Под тоненьким невысоким гранатом Алина увидела Сергея.

Он сказал:

— Пожалуйста, поговорите со мной.

И поперхнулся.

— Уйдите, — ответила Алина. — Зачем вы за мной пошли? Я замужем.

— Послушайте, если вы думаете, что мне нужен курортный роман, то вы ошибаетесь, — сказал Сергей. — Я действительно вами заворожен. Я ни о чем не прошу вас — только поговорите со мной. Не прогоняйте меня.

— Сергей, я прошу вас, уйдите. Вы мне неприятны, — Алина почувствовала, как в ней поднимается знакомая, хоть и редкая ярость, которая всегда давала ей силы говорить то, что она думает, даже если это кого-то огорчит или ранит.

Она повернулась, задев колени Сергея краем шелковой юбки, и пошла обратно к столу. Сергей побрел за ней. По дороге он остановился у большого сиреневого цветка, посмотрел на него зло и вдруг стукнул по нему пальцами так, как школьники дают друг другу щелбаны. Цветок слетел с веточки, оставив торчать голые тычинки и уродливый пестик. На траву посыпалась мягкая желтая пыль.

Снова сев за стол, Алина заметила, что бабушка в черном платочке смотрит на нее в упор, не отрываясь. То на нее, то на Сергея. Допив до конца вино из своего стакана, бабушка вдруг сказала:

— Я вам хочу сказать, я сорок лет с одним мужем прожила и до сих пор его люблю, хотя он умер двадцать лет назад. Сейчас думаю, если бы девушкой была, только за него бы пошла. Никого другого у меня в голове никогда не было. Противно даже подумать.

Алина покраснела и опустила голову, стараясь не смотреть на Сергея и разозлившись на себя за то, что покраснела, хотя не от чего краснеть. Сергей встал из-за стола, суетливо попрощался за руку с мужчинами и ушел.

— А вы понимаете, что мы уже выпили семь литров вина? — спросила Лиана. — Я в жизни столько не пила.

— А я — тем более, — сказала Алина.

— Все, пора спать! — объявила Лиана.

— Нет, — сказала Кремлина. — Вы должны еще вот эту рюмку выпить. Если вы сейчас не выпьете, у меня будет рак груди, и я умру. Понятно?

Пришлось выпить.

— Ладно, я пошла, — сказала Лиана. — Кремлина, у тебя утром вода есть?

— Конечно, есть. И утром, и вечером. В речке, — ответила Кремлина и встала из-за стола. За ней, наконец, поднялись все остальные. Алине показалось, что они не вставали из-за этого стола дня три.

— Какой день недели сегодня? — спросила Алина.

— Ну как ты думаешь, если вчера был понедельник? Вторник, наверное, — сказала Джульетта.

От Бориса не было ни слуху ни духу.

* * *

Утром Лиана с Кремлиной сели играть в нарды. Как они играли, описать невозможно. Это не роман, это целый спектакль. Поэтому роман прерывается, и начинается пьеса. Ненадолго:)

Как некоторые люди играют в нарды

ПЬЕСА

Действующие лица: Лиана, ее сестра Кремлина, тринадцатилетняя дочь Кремлины Дездемона, зары*.

Двор Кремлины. Вокруг бегают собаки и кошки. Лиана с Кремлиной играют. Игра идет до пяти очков.

Кремлина: Давай мне красиво, зар! Давай панджу-сэ!* Панджу-сэ мне нужно.

Бросает зары.

Лиана: Почему он должен тебе все время давать, он что, обязан? Никто никому ничего не обязан в этой жизни!

Бросает зары.

Кремлина: Только бить, заруля! А еще побить? А еще побить? А еще побить, заруля? Аланги-фаланги-тоща-болла!*

Зар дает не то, что ей нужно. Бросает Лиана, и тоже не то.

Лиана: Все видели, она на мои зары поплевала! Она колдует.

Бросает, опять не то.

Еперный театр, зар, ты что мне даешь, зар, ты что, слепой? Придурок ты астраханский.

Кремлина: Это тебя Бог наказал за твой гадостный характер.

Лиана: Это просто я сижу неудобно! Ты меня специально посадила на неудобное место.

Кремлина: Дездемона! Солнышко, почему ты меня за весь день ни разу не поцеловала?

Дездемона с равнодушным видом подходит к матери и целует ее в затылок.

Кремлина: Ты куда пошла? Считать не умеешь? Аствац*, она считать не умеет, а я с ней в нарды играю!

Лиана: Ах ты скотина, зар, дал ей убежать!

Кремлина: Ты послушай, зар, как она тебя оскорбляет. Я тебя никогда не оскорбляю!

Бросает плохо.

Сука ты, зар козлячий! Видишь, неблагодарная сестра, все для тебя бросаю.

Лиана: Тебя послушать, так ты и живешь для меня.

Кремлина: Какой счет у нас, я забыла?

Лиана: Три-ноль.

Кремлина: Как может быть три-ноль, когда только что было дваодин? Еще скажи, что три-ноль в твою пользу!

Лиана: Конечно, в мою! А в чью еще? Ты разве умеешь в нарды играть?

Кремлина: Я с таким счетом не буду дальше играть! Все, это начинает меня раздражать. Я устала уже сидеть, спина болит.

Лиана: Как я ненавижу эту твою манеру — как начинает проигрывать, так сразу у нее спина болит!

Кремлина: Нет-нет, я пошла, заварю Дездемоне цукорий, а то она кашляет с утра.

Лиана: Не цукорий, а цикорий, сто раз тебе говорила.

Кремлина: Всю жизнь он был цукорий, а теперь должен стать цикорий, просто потому что ты сто раз говорила? Ты забыла, как мы его в детстве называли? Цукорий! Не нарушай наши традиции!