Выданная замуж насильно - Лейла Страница 29

Муса подписывает документ с довольной улыбкой на лице. Я же держала ручку дрожащей рукой. Затем выступил фотограф. Было особенно важно не испортить этот кадр. Я была выжата до последней капли. Одна нога у меня непроизвольно дергалась, я не могла ее контролировать. Внутри ощущалась пустота, какой я никогда не испытывала. Мое тело существовало, но внутри все было мертво. На протяжении неизбежной фотосессии со всеми членами семьи, от меня ждали лицемерия и притворных улыбок, но я не могла выдавить из себя и тени улыбок. Все снимки - со следами девичьего горя.

Праздник длился до четырех утра. Я переоделась в один из подаренных Мусой кафтанов и надела расшитые туфли. Меня окружали четыре маленькие подружки невесты. Женщины шутили: "Лейла, ты будешь приносить одних девчонок, знаешь, как говорят? Если невеста окружена маленькими девочками, то будет дарить мужу одних девочек. Твоя мать рожала одних мальчиков, а ты будешь рожать одних девочек!"

Меня усадили на стул во главе стола, покрытого белой скатертью, а он сел рядом со мной: король и королева дня на приличествующих им тронах. Он надел мне на палец кольцо, и мне преподнесли молоко и финики - знак благополучия и плодородия.

Во всем этом кошмаре нашелся только один момент, когда я смогла выдавить из себя жалкую натянутую улыбку. По обычаю муж должен немного откусить от финика, который предложит ему невеста, этот клоун съел его целиком. Я сдержала нервный смешок, потому что в любой момент готова была разреветься.

Церемония инициации навсегда связала меня с этим человеком. Все было кончено - я вышла замуж. Происходящее казалось неправильным и ненастоящим, возможно, потому что я еще могла отказать ему и сохранить девственность для другой церемонии - крупного приема, который мои родители организуют к лету. В конце концов, меня ждала тягостное брачная ночь

Я была бы самой счастливой из всех девушек и невест, если бы с самого рождения видела, что отец любит меня. С отрочества я старалась изо всех сил убедить своего отца в том, что мне можно доверять, - ведь я такая же верующая, как и он, и выросла в уважении к религии. Вероятно, я выбрала неверный подход. "Оставь меня в покое, отстань от меня! Мне не нужно, чтобы за мной постоянно следили, проверяя, как я собираю волосы, с кем разговариваю, и какое белье на мне надето!"

На меня, как на многих других девушек, давило бремя нашего пола. Женское тело - это врожденный грех. Дочь в глазах отца - лишь домашняя прислуга, которую нужно держать взаперти, лишь девственность в подарочной обертке, которую он позже вручит кому-нибудь по своему выбору. К счастью, я была не из числа тех девушек, кто по принуждению или по доброй воле покрывает голову, получая за это немного тишины и покоя. Однако моя жизнь все равно являлась воплощением преисподней. Да и вся моя борьба, в конечном счете, оказалась тщетной: меня выдали замуж.

Мне было так стыдно, что я не рассказывала об этом ни лучшей подруге, ни кому бы то ни было, и даже по возвращении во Францию продолжала вести себя как незамужняя.

Меня быстро захомутали брачным контрактом, подписанным перед адулами. В Марокко, чтобы развестись, все еще требуется согласие мужа. Если муж отказывается от жены, он может вышвырнуть ее хоть через окно - без гроша за душой, лишенную социального статуса и всеми презираемую. Иногда ее могут даже лишить собственных детей. Она взваливает на свои плечи все бесчестье и презренье со стороны семьи и окружающих. Новый закон, принятый в 2004 году по предложению короля Мухаммеда VI, признает развод по просьбе жены и гарантирует ей все права, но, когда я выходила замуж, его не было и в помине.

Даже если допустить, что я откажусь видеться с мужем, которого мне навязали - что было теоретически возможно (пока хватит сил убеждать отца), - Муса может добиться в Марокко постановления, предписывающего мне вернуться в супружеский дом. Меня станут искать, и однажды, приехав навестить своих родных в Марокко, я предстану перед магистратом. Муса будет волен или приехать, чтобы забрать меня и запереть подальше от глаз или отказаться от меня. Настоящая паутина. Я заблудилась и безрезультатно искала выхода.

Муса периодически позванивал, прощупывая почву, и изображая мужа.

- Как жизнь?

- Нормально.

- Тебе что-нибудь нужно?

- Нет.

Естественно, мне ничего от него не было нужно. Он писал мне любовные письма по-французски, пересыпанные фразами "люблю тебя" и "страшно скучаю". У него был хороший французский. Когда приходило письмо, отец торжественно вручал его мне, а мать все твердила: "Ты должна ответить Мусе! Ты не можешь не ответить, это нехорошо! Ему будет приятно узнать, что у тебя нового!"

Я могла и ответить. Четыре строчки, незатейливая глупая записка, сложенная пополам: "Все хорошо. Родители передают привет. Чао!"

Я чувствовала себя вполне счастливой, пока он был далеко. Я опять работала на заводе, а однажды набралась достаточно мужества и призналась Сурии, что меня выдали замуж. Я несколько отстранилась от нее, желая скрыть происшедшее, но мы всегда делили между собой наши беды и маленькие радости. Теперь моя семья пыталась прервать наши отношения, поскольку замужней женщине не подобает дружить с девушкой, у которой дурная репутация.

- Мама, я ухожу.

- Куда ты?

- Подышать свежим воздухом.

- Только не долго, и не ходи никуда!

Очаровательная фраза! "Недолго, и никуда не ходи". Я была запрограммирована на подчинение, но теперь уже не обращала на это внимание.

Сурия жила в моем квартале, в пяти минутах ходьбы от моего дома.

- Лейла! Куда ты пропала? Ты болела?

- Нет, просто работа... и перепалки с предками... ничего особенного...

- От тебя вообще не было ничего не слышно!

- Я объясню. Это довольно нелегко.

Прежде чем нам удалось спокойно поговорить наедине, мне пришлось потратить пять минут на болтовню с ее матерью и сестрами, как требовали того приличия. Шепотом Сурия рассказала мне о своем парне, с которым продолжала тайно встречаться. Я не проронила ни слова, пока она выдавала мне подробнейший отчет о своей двойной жизни, и где-то в глубине души позавидовала ее мужеству. Мы десять раз проверяли, не подслушивает ли кто под дверью, ведь вынюхивание секретов дочерей - одно из любимых занятий родителей.

Сурия была в порядке. Она устроилась на работу, сдала экзамены на права и купила машину. Это просто море свободы. Я слушала ее и думала: "Вот и все... Для меня все кончено. У нее были нелегкие времена, но она прорвалась, а я нет -".

- Ты какая-то странная, Лейла, очень странная. Что с тобой? Ты мне собираешься рассказать, что произошло, или как? Ты изменилась. Даже смотришь по-другому. Раньше мы разговаривали, смеялись... Это не та Лейла, которую я знаю.

Я раздумывала, с чего начать рассказ о своем поражении.

- Ты в курсе? Я ездила в Марокко.