Небо №7 - Мария Свешникова Страница 29

Спустя какое-то время я обязательно начну отвечать на вопрос «Вы счастливы?» банальными словами «Одинока в браке».

На выносе очередных пакетов мы столкнулись в лифте с мамой, та удивилась, сначала увидев только меня:

— Ой, прости, я так закрутилась! Я сразу после прилета в издательство, они снова предложили наигадчайший вариант обложки, я вся нервная и на таблетках.

— Мам? — Я посмотрела на нее удивительно заботливо.

МММ улыбался во весь рот. Пытался скрыть улыбку и не засмеяться, оттого смотрел на потолок.

— Что?

Мама перевела взгляд на Макса, как тот не выронил сумки, не понимаю. Но он был действительно рад этой встрече, как радуются старые друзья, случайно встретившись в Хитроу. (В московских аэропортах испытывать приступы радости можно только в очень пьяном виде.)

МММ взял меня за руку и придержал, так чтобы мы последними вышли из лифта, обнял меня за плечи, потеребив затылок (я считаю это очень интимным, это вам не минет за барной стойкой), и прошептал:

— Теперь я понимаю, в кого ты такая пошла. Хочешь ты этого или нет — вы одинаковые.

Меня разрывало на части. От нежности и агрессии. Разом.

— Эмиль не звонил? — Мама кинула ключи, скинула туфли одним рывком и направилась к холодильнику, оценив пустоту, даже повесившейся мышки не было, она грустно налила себе стакан воды, теплой, вылив из чайника.

— Ну и давно вы знакомы? — Тон мамы естественно был подобран равнодушный. Иной нам не идет.

— Не очень. Месяца три! — Макс отвечал за меня, понимая весь спектр эмоций, которые испытывали две женщины, находящиеся на одной кухне, да еще и связанные семейными узами.

— А как познакомились? — Мама улыбалась, пытаясь быть как можно более легкой и воздушной в своем допросе.

Еще мне показалось, что она скорее ревнует меня к Максу, нежели наоборот.

Мы с МММ замялись.

— На дне рождения Эмиля, — зачем-то ляпнула я. Хотя мы понимали, что все знают правду.

— Ух ты! Вы знакомы?

Мама чуть не упала, подумав, что еще и у Макса с Эмилем есть своя история.

— Нет. Просто я сидел этажом ниже, Маша спустилась покурить, и как-то все завязалось.

— Маша! Ты куришь? — спросила мама.

Приехали.

Любовь, похожая на анекдот. Иначе не скажешь.

— Ладно, сбагрили дочь и сбагрили. Забирай ее. Не буду задерживать. — Мама провожала меня в последний путь.

— Внуков мне сделайте! — крикнула она в сторону лифта.

МММ сделал вид, что не слышал последней фразы. Меня это насторожило. Осталось узнать, что у него аллергия на собак, и я вам расскажу, что значит остаться у разбитого корыта.

Мы в сотый раз за день ехали в лифте. Честно говоря, меня уже напрягали эти нажимания кнопок и взгляды вперед. Молчания. МММ не выносит разговоров в лифте, как будто его подслушивают. Может, он и прав.

— Мне очень нравится твоя мама! При чем уже давно! — сказал он на выходе.

— Так еще не поздно все переиграть? Мама выйдет за тебя замуж, а я останусь тут жить с Эмилем. И возрастные пропорции соблюдены.

— Тебе что, он нравится или ты «Лолиты» начиталась?

— Какая разница, — я пристегнулась, потому что машина МММ отвратительно устроена — начинает пищать, если не пристегнешься, он больше всего боится, что не вылетят подушки безопасности.

Как мой отец. И где были эти подушки безопасности, когда отлетал тромб? А есть ли такие подушки для обломков сердца при крушении мечты?

— У вас что-то было? — спросил он про меня с Эмилем.

Я молчала. Молчала, пыталась успокоиться, не наговорить лишнего.

— Какой смысл тебе жениться, если ты мне не доверяешь? Если ты меня не знаешь?

МММ сделал погромче музыку. Он, как мама — не выяснял того, что считал глупым. [12]