С чужого на свой и обратно. Записки переводчицы английской полиции - Светлана Саврасова Страница 29

19. Эмпатия. Похоже, что ключом к профессии полицейского переводчика является эмпатия… В традиционном бытовом понимании – это способность проникаться чувствами других людей, сопереживать им. Люди, обладающие такой способностью, оцениваются общественным мнением выше, чем те, кто ее лишен. Однако научиться этому нельзя. Или ты родился с какой-то клеткой, отвечающей за сопереживание, или нет. Или же эта клетка так и завяла ни разу не использованной, что, впрочем, то же самое.

Где-то я читала, что в Америке исследовали поведение крысиной стаи. Поместили сотню крыс в одну коробку, и еще одну крысу – в другую. Этой одинокой крысе сломали лапу или, может, выкололи глаз, уже не помню. В любом случае заставили ее мучиться. На благо науки и человечества. Бедняга стала громко пищать от боли. Сотня сородичей, находившаяся в другой коробке, услышала ее, говоря научным языком, сигналы. Половина стаи махнула лапой и продолжила свои обычные занятия как ни в чем не бывало. Большинство крыс из другой половины, услышав эти жалобные стоны, перестали суетиться и начали прислушиваться. Прежде всего они проверили, все ли в порядке с их потомством. Через некоторое время успокоились и перестали обращать внимание на писк. Но была и третья группа крыс – всего лишь пара особей. Эти вначале замерли, затем стали метаться и обследовать всех сородичей подряд: и свое потомство, и всех прочих. В конце концов они и сами стали все громче пищать и плакать. И тогда подключенный к их тельцам прибор зафиксировал боль! Крысы стали чувствовать боль! Такую же, как их покалеченный сородич. Не знаю подробностей, но все понимаю. Знаю, как это происходит, потому что сама отношусь к такому же типу.

Если бы не ритуалы Роберта, я давно бы уже потеряла работу и попала бы в больницу, специализирующуюся на лечении таких ипохондриков с вечно поджатым хвостом и сломанными плавниками.

Конечно, люди с эмпатией, проникаясь чувствами людей из своей и соседних коробочек, переживают и прекрасные моменты. Особо чувствительны мы к красоте, к восходам солнца, к вальсам Грибоедова и полонезам Шопена, к ирисам и подсолнухам Ван Гога, к величественному «Скорине» резца Горбуновой и к «Зоне» Довлатова, к песням Окуджавы… и к накачанным мускулам, косичке с сединой, гладкой загорелой коже, к красивым мужским ягодицам и к… нy не важно. Увы…

В одной книжке налоговый инспектор цитирует Сына Плотника, который проповедовал: «Блаженны вводящие мир, ибо они будут наречены сынами Божьими»…. Ага, щас… Минуточку! Господи, яви же божескую милость! Порази молнией с ясного неба тех твоих иерархов, которые в 1983 году в Польше издали эту книгу в таком переводе! Кровь приливает к лицу: «вводящие мир»! Ошалели, что ли, мировводчики? Выдать такое на втором году военного положения? Недаром в каноническом русском переводе говорится «блаженны миротворцы!». Это военное положение можно ввести или, скажем, клистирную трубку, а мир можно сотворить, господа иерархи и коллеги приходские переводчики! Сотворить, создать, холя его и лелея.

А такой миротворец-эмпат путается под ногами настоящих шерифов и бандитов, казаков и разбойников и часто получает по морде от обеих сторон конфликта. Это потому, что мы ощущаем боль каждой из сторон, каждый синяк на теле жертвы и каждое пятно на совести преступника. Миротворчество не является чем-то возвышенным, это лишь попытка избежать двойного страдания. Счастье эмпата – счастье находящегося рядом человека. Мир – это мир вокруг нас. Мы – последние в очереди за хорошим самочувствием. Лишь бы и нам хватило.

Когда мой любимый вырвал меня из брачных уз – давно, еще до начала нашей love story – просто по-приятельски и невинно взял меня поиграть в бильярд, то, продемонстрировав мне пару начальных приемов, не мог поверить, что я никогда раньше не играла – а я всего лишь хотела, чтобы ему было приятно. Чтобы думал, что он хороший учитель бильярда и жизни. И так, мимоходом, у меня стали получаться хорошие удары. Через пятнадцать минут он захотел, чтобы мы сыграли партию. Когда после двух или трех моих хороших ударов он нахмурился, что-то меня предостерегло, и автоматом у меня перестало получаться. А белый шар останавливался в наиболее удобных положенияx, чтобы он, мой любимый, мог провести удачный удар.