Золотое сечение Иуды - Валерий Ламзов Страница 29

– Я понимаю, – согласился Александр Иванович. – Но ты уж не прибедняйся. Хочешь анекдот расскажу, недавно от одного старого приятеля, услышал?

– Давай, – согласился Ванин. – Хорошие анекдоты люблю.

Александр Иванович, начал рассказывать анекдот:

– Один царь узнал, что по стране гастролирует известный итальянский скрипач и дает изумительные концерты. Короче, сплошной аншлаг. Решил пригласить этого гения к себе во дворец. Музыкант пришел и начал играть. Играл он как Бог, и царь прослезился. «Вот, – говорит, – на руке у меня бриллиантовый перстень. Он твой. Сыграй еще что-нибудь». Ну, музыкант исполнил еще одну вещь, еще более прекрасную. Царь просто захлебнулся слезами. «Вот видишь этот дворец?» «Да», – отвечает музыкант. «Он твой». Итальянец был поражен щедростью царя и все играл и играл. И когда уже совсем обессиленный от восторгов и слез царь отдал ему полцарства и дочь, музыкант спросил: «Как я могу все это забрать?» Царь серьезно ответил: «Приходите завтра».

Ванину последняя фраза очень понравилась, и он рассмеялся:

– Хороший анекдот.

– Это не все, – продолжал Матвейчук. – На следующий день музыкант приходит к царю за своим гонораром. «Каким гонораром?» – спрашивает царь. «Как за каким? – удивился итальянец. – Я же вчера радовал Вас своей музыкой». «Правильно, – согласился с ним царь. – Вы меня радовали прекрасной музыкой, а я вас радовал не менее прекрасными обещаниями. Вы мне доставили радость, а я вам».

– Актуальный анекдот, – сказал Ванин. А про себя подумал: «Надо же, как изящно деньги просит, сволочь».

– Ну, как мои дела? – уже серьезно спросил Матвейчук.

– Все в порядке, – спокойно ответил ему Ванин. – Сегодня можешь забрать.

– Как? – громко от неожиданности буквально закричал Матвейчук.

– Фрукты находятся у Александра. В «Белом солнце пустыни» заказана комната. Вы там поболтаете, а я к двум часам присоединюсь. Дело к Вам есть. О, чуть не забыл. Там, в красном пакетике мой личный подарок супруге, Вере Федоровне. Не забудь, пожалуйста.

Через минуту Александр Иванович уже разговаривал с сыном, а Жорик писал их на пленку.

– У тебя есть что для меня, сынок?

– Да, папа, – ответил ему Александр.

– И что там?

– Пять миллионов евро и еще пакет для мамы, – сказал он.

– Ты открывал, смотрел?

– Да. Все на месте.

– Угу. Но, конечно. Вот сука, – вырвалось у Матвейчука. – Жид порхатый. Сколько за нос водил, а на поверку оказался порядочный человек.

– Он нормальный мужик, папа, – в тон отцу вторил сын.

– Нормальный? – взорвался Матвейчук. – Да ты знаешь, сколько он хапнул на этой магистрали, которую я ему на блюдечке принес с голубой каемочкой? Он деньги тянет ото всюду.

– Они сами к нему идут. Ну, перестань, – успокаивал его Александр. – Человек делает тебе добро, а ты на него дерьмо льешь. Нехорошо это.

– Что нехорошо? – вспылил отец. – Нехорошо, что у меня ничего нет, а у этого, яйцеголового, все, чего не пожелаешь?

– Успокойся ты, и не гневи бога. Жди меня, через полчаса подъеду, – сказал ему Александр. Взял кейс с деньгами и спустился вниз.

«Надо же, скотина, разродился, – ворчал про себя Матвейчук, не веря своему счастью. – Теперь можно и на пенсию. Однако зря я на Сергея так. Все-таки неплохой человек. Тихо-тихо, а я постоянно при деньгах. Зачем бога гневить? Надо будет выпить за его здоровье, что ли? На дачу пригласить? Или к нему напроситься? Что-то старею я, злобный стал». Так думал Александр Иванович Матвейчук, двигаясь по тротуару в сторону ресторана «Белое солнце пустыни», где в уютном кабинете его ожидал сын, Александр.

Первый акт спектакля был разыгран безупречно.

Ванин позвонил Бритову:

– Слава, груз на месте.

– Все понял, – ответил генерал, – действую.

Сергей Арнольдович прослушал запись разговора отца с сыном. Это было что надо.

Между тем события в ресторане разворачивались следующим образом. Счастливый Александр Иванович приоткрыл кейс и остался доволен.

– Ну что, сынку? – обратился он к Александру. – Обмоем пока одни нашу семейную победу?

Сын разливал водку, а отец продолжал вещать:

– Долго твой шеф от меня бегал, но сдался шельма. От Матвейчука так быстро не убежишь.

Выпили. Вздрогнули. Закусили.

– Ты знаешь? – продолжал расслабившись Александр Иванович. – Он всегда был тихушником. С неба звезд не хватал. Я даже одно время хотел его выгнать. А потом смотрю тихий-тихий, а хватка у парня как у бульдога. Если кого за задницу возьмет, вывернет наизнанку тихо и спокойно. Я один раз присутствовал на совещании, которое он проводил по моему поручению, и еще тогда подумал: «Этот парень далеко пойдет». Стал его двигать, а как только появилась возможность сделать его одним из своих замов, сразу же подписал документы. Правда, в то время страна уже начала рушиться. И уже от министра и его заместителей ничего не зависело. Но он вертелся. Что-то создавал, лепил. Теперь понятно что.

Выпили еще раз.

– И мне, сынку, – продолжал Матвейчук, – стоило больших трудов выстоять в этой молодогвардейской банде воров – реформаторов гайдаровского разлива.

Александр знал наизусть все отцовские тирады, касающиеся новых веяний в государстве российском. И с нетерпением ждал шефа, чтобы улизнуть.

Речь Матвейчука была прервана появлением в кабинете высокого мужчины спортивного телосложения лет тридцати пяти, может сорока. Зашел он культурно, извинился и попросил разрешения, хотя было очевидно, что это лишь простые формальности этикета. Мужчина представился, сунув под нос ничего не понимающему Матвейчуку удостоверение подполковника Присунько Владимира Ивановича из Управления по борьбе с экономическими преступлениями.

– Прошу Вас пройти со мной в машину.

– Да как Вы смеете? – возмутился Александр Иванович, еще не в состоянии понять что происходит. – Вы знаете, кто я?

– Знаю, – невозмутимо ответил подполковник. – Потому здесь я, а не группа захвата.

Матвейчук внезапно обмяк и матерясь двинулся к выходу.

– Чемоданчик не забудьте, пожалуйста, – остановил его Присунько.

Повезли Александра Ивановича с сыном на Якиманку в высокое здание, затерянное между строениями. Это была бывшая женская тюрьма эпохи социализма, переделанная в офисный центр. Однако подвальная часть, в свое время оборудованная под следственный изолятор, осталась в ведении МВД, вернее одного из его подразделений. Сюда и доставили отца и сына Матвейчуков с чемоданчиком.

Подполковник попросил их присесть и положить чемоданчик на стол.

– Что у вас там? – спросил он.

Матвейчук молчал.