Жираф Джим - Дарен Кинг Страница 29

Он тянет шею.

— Ага, нашел.

— Давай сюда.

Он выныривает из шкафчика, склоняет шею и ставит банку на разделочный стол.

— Спасибо, Джим. — Я вынимаю из ящика открывашку для консервных банок. — У вас в джунглях есть консервы, Джим? Конечно, нет. Это было бы нелепо и странно, да? М-м-м, ты понюхай, какая вкуснятина. — Я выкидываю крышку в мусорное ведро и подношу открытую банку к носу призрачного жирафа. Глаза у него зеленеют. — Да, реакция налицо. Мне подогреть его в микроволновке или на плите, прямо в банке, как делали раньше?

— В микроволновке.

— Уже не терпится его попробовать?

— Нет. Я просто люблю смотреть, как оно крутится. Я переливаю суп в миску, ставлю миску в микроволновку и нажимаю на кнопку СТАРТ.

— Как мало надо жирафу для счастья.

Он молчит. Он наблюдает затем, как миска крутится в микроволновке.

— Сейчас его надо достать, чтобы перемешать. — Я достаю миску, перемешиваю суп и снова ставлю его в микроволновку.

— А можно сделать, чтобы крутилось быстрее?

— Можно, но для этого мне надо залезть туда и крутить диск вручную.

— Ты туда не поместишься.

— Это была шутка, Джим. Но смеяться не обязательно. Я не хочу, чтобы ты напрягался.

Он не слушает. Он наблюдает за супом. Смотрит как завороженный. Сейчас ему можно укоротить шею, раскрасить его в черно-белую полоску, обозвать его зеброй Джимом, и он ничего не заметит. Потом раздается тихое дзинь, и микроволновка автоматически отключается.

— А можно еще раз включить?

— Его нельзя перегревать, — объясняю я. — Тут очень тонкий букет ароматов.

— Откуда там взяться тонкому букету? Это же чесночный суп.

— Но в нем не только чеснок.

— А что еще?

— Ну, есть несколько разновидностей чеснока.

— Спек, чеснок — он и есть чеснок.

— По определению — да. Но есть несколько способов приготовления чеснока. Его можно тушить, жарить в масле, жарить на гриле. Потом, они все разные, головки. Разной формы, разных размеров. Дольки можно нарезать по-разному. А иногда их вообще не режут, а кладут целиком. Вот посмотри, — говорю я, показывая пальцем. — Видишь? Целая долька.

Джим воротит нос.

— И не вороти нос. Это невежливо, Джим. Если тебе не нравится, как я готовлю…

— Как это — ты?! Это же консервированный суп. Из банки.

— Да, но кто открыл банку? И выставил таймер на микроволновке?

— Это же проще простого. А по-настоящему ты ничего не готовил.

— Но мог бы. Всего-то и нужно, что очистить чеснок и измельчить его в миксере.

— А как же тонкий букет ароматов, несколько способов приготовления и прочее?

— В жопу, в жопу, — говорю я, выходя из образа. — Ладно. Что тебе дать? Ложку или вилку?

— Вилку.

— Ты уверен, что вилку? Суп может пролиться. Между зубчиками.

— Тогда ложку.

— А ты можешь держать ложку?

— Когда я голодный, я могу держать все.

Я ставлю миску на стол, открываю ящик и достаю вилку. Когда я оборачиваюсь, миска уже пуста. Джим ее вылизал подчистую.

— Ты что?! Съел весь чесночный суп?

— Какой чесночный суп?

— Этот. Который был в миске.

— Наверное, он испарился.

— Джим, чесночный суп не испаряется.

— Испаряется, Спек. Я своими глазами видел.

— Нет. Если бы он испарился, тут бы вся кухня пропахла чесноком.

Джим с шумом втягивает носом воздух, так что у меня даже волосы шевелятся.

— Чем-нибудь пахнет?

Он качает головой.

— Правильно. Потому что он не испарился. Это ты его съел. Просто ты очень упрямый и поэтому не признаешься. Хотя съел, и ладно, — говорю я, хитро прищурившись, потому что знаю что-то такое, чего он не знает. — Все равно это был твой суп.

— Правда?

— Ну, я все равно бы не стал его есть. Воздержанья мне не разрешает.

— Кстати, а где Воздержанья?

— Поехала к маме. На пару дней.

— Вы что, поругались?

— Мы никогда не ругаемся, — говорю я не без гордости. — Просто не умеем.

— Зря не ругаетесь. Тебе бы это пошло на пользу, — говорит Джим. — Обзывать друг друга всякими словами. Швыряться вещами, бить посуду.

— Знаешь, наш консультант по вопросам семьи и брака сказала нам то же самое. Хотя и другими словами. Она сказала, что не надо держать раздражение в себе. Надо давать ему выход. Я сказал, что она не права. И что жена полностью разделяет мое мнение в данном вопросе.

— Так где она?

— Кто, консультант по вопросам семьи и брака?

— Твоя жена.

— Я же сказал, она к маме поехала.

Джим кивает. И не просто кивает, а этак задумчиво, с пониманием, как будто имеет в виду, что мой брак на грани распада и жена уехала из дома лишь потому, что в доме нахожусь я.

— Что ты так на меня смотришь?

— Я знал, что этим все закончится, Спек. Вы с ней слишком разные. Она говорит «помидор», а ты вообще ничего не говоришь.

— И что это значит?

— Она тебя бросила. Ну, признай очевидный факт. Она забрала свой фаллоимитатор и ушла. От тебя.

— Но, Джим… — говорю я и умолкаю на полуслове. Нельзя говорить ему правду, что Воздержанья уехала к маме из-за моего вещего сна, который я выдумал. Потому что тогда мне придется рассказать ему о моем плане. Надо что-то придумать. — Я сейчас все объясню, — говорю я, что-то придумывая. — Ты, должно быть, заметил, что вся моя спальня завалена порножурналами. Это журналы одного моего приятеля. Он попросил меня присмотреть за ними, пока он проводит реорганизацию книжных полок.

— А я-то думал, откуда они у тебя. Она поэтому тебя бросила, из-за порножурналов?

— Она меня не бросила, Джим.

— А пиво откуда?

Я чешу нос, чтобы выиграть время.

— Я его выиграл в лотерею.

— А пицца?

— Э… ее принесли по ошибке. Курьер перепутал адрес. Поэтому я и убрал ее в шкаф. — Я вижу, что Джима не убеждают мои аргументы, и добавляю: — У них новый курьер. Не очень хороший.

— То есть она тебя бросила ради курьера из пиццерии. Ну и ее можно понять. Бесплатная пицца, и все такое.

— Повторяю в последний раз: Воздержанья меня не бросила. Я просто подумал, что ей лучше уехать на время, пока в доме творятся все эти странные странности.