Молоко, сульфат и Алби-Голодовка - Мартин Скотт Страница 29

Этот поворот событий мне решительно непонятен. Почему эта женщина тычет в меня пистолетом? Я оплошал в постели? Ну неужели все было так плохо?

Может быть, она хочет забрать свои военные штаны – так ведь надо только попросить. Я безуспешно пытаюсь что-нибудь сказать. По-моему, Джун слегка озадачена.

– Ты что, Алби-Голодовка? – спрашивает она. Я киваю.

– Я пришла тебя убить, – сообщает Джун. – Я работаю на Правление по Сбыту Молока.

Это в голове не укладывается, у меня подкашиваются ноги.

Джун входит и закрывает за собой дверь, не отводя пистолета от моей груди.

Джун стучится в дверь, никто не отвечает, она стучит опять и слышит шаги. Дверь открывается, Джун достает пистолет, целится и уже почти спускает курок, когда в изумлении понимает, что перед ней стоит не кто иной, как парень, с которым она переспала буквально на днях.

– Ты что, Алби-Голодовка? – спрашивает она, и тот кивает, он очень испуган.

Джун глазам своим не верит. Она входит в квартиру и закрывает за собой дверь. Джун не совсем понимает, как себя вести, раньше с ней такого никогда не случалось. Убивать знакомого – не совсем то же самое, что убивать незнакомцев, и уж совсем странно, когда с ним переспала.

Джун хотела бы выстрелить и дело с концом – она понимает, что это лучшая линия поведения, но почему-то не может себя заставить.

Все это не укладывается у меня в голове. Сколько убийц наняло Правление по Сбыту Молока?

– Но ты же не Памела Паттерсон, – говорю я.

Она не отвечает. Как-то туго идет этот разговор – может, потому, что в грудь нацелено дуло? Я совсем недавно переспал с этим человеком. Об этом даже подумать страшно. А кто такая Памела Паттерсон? Почему она делала вид, что убийца и выслеживает меня? У меня нет времени об этом думать, может, у меня разыгралось воображение, а может, обострилось чувство самосохранения, но мне кажется, что палец Джун слегка сильнее надавил на курок.

– Не убивай меня, – канючу я, не зная, что еще сказать.

– Боюсь, у меня нет выбора, я подписала контракт.

– Но ведь мы только-только переспали. Мы друг другу нравимся.

– Из первого не следует второе.

– Ну ладно, ты же все равно не можешь меня убить?

Наверняка существуют более убедительные доводы, но в данный момент я не нахожу ни одного. В арсенале остается только нытье. Как все это случилось? Так было запланировано? Может быть, она с самого начала знала, кто я такой, и хотела переспать до убийства из каких-нибудь извращенных соображений? Мир наводнен уродами, и меня совсем не удивляет, что у наемных убийц особенно замысловатые отклонения. От ужаса по мне течет пот.

– Тебе на днях было одиноко, я тебя развлек, ты что, правда хочешь меня убить? – Да, вот так, по-моему, уже лучше.

Я ощущаю, как кровь испаряется из моих вен.

Джун раздумывает над словами Алби.

С точки зрения профессионала, у нее недостаточно причин его не убивать. Если она преднамеренно саботирует контракт, агентство перестанет ее нанимать и ей нечем будет зарабатывать на жизнь. При нормальном стечении обстоятельств все уже было бы сделано, она выстрелила бы до того, как жертва открыла бы рот. Обычно они ее даже не видят. Тот факт, что Алби говорит, заставляет видеть в нем живого человека, и это сбивает Джун с толку.

Она не знает, как поступить.

Управляющий «Удачной Покупки» танцует с женой в ночном клубе, совладельцем которого является китаец. Жена считает, что это самое мерзкое в мире место. Еще не пора домой?

Корона, которую нашла Мюриэл, очень могущественна.

Во времена Этельреда Нерешительного волшебник обнаружил ее в Египте – уже тогда она была древней, – выменял у владельца и пользовался ею в войне с соседом. Немногие из британцев добирались до Египта в те времена, и волшебника приняли там как диковину. В Египте, конечно, понимали, что это злой волшебник, но чувствовали, что он недостаточно силен и вреда не причинит – в Египте волшебством занимались с незапамятных времен. Волшебник привез каких-то северных травок, которых самим египтянам никак иначе не раздобыть, и осколок метеорита в придачу, поэтому ему отдали корону, которую он так хотел, и велели передать привет всем в Англии.

Волшебник использовал корону, чтобы победить соседа – тоже волшебника, но не расположенного пакостить окружающим. Может быть, он пошел бы и дальше, покорив всю страну, но отчего-то передумал и вместо волшебства с головой ушел в математику и науки.

Он засунул корону в шкатулку и занялся расчетами орбит планет и всяких других премудростей, о которых узнал в Египте.

Однажды в автобусе я потерял игрушечного робота в коробке для печенья.

Мое сердце разбито. И то и другое – подарки. Робот просто великолепен, я спешу домой с ним поиграть, забегаю в пекарню за печеньем для моей новой коробки и сажусь в автобус. Я собираюсь провести день, играя с роботом и жуя печенье, и забываю их в автобусе.

Какое ужасное происшествие, я жутко расстроен, какой-то тип подберет моего робота и унесет его домой. На следующий день я иду в бюро находок Транспортного правления Лондона, но там заявляют, что ни о чем подобном не слышали.

Я подозреваю, работники что-то скрывают. Когда я спрашиваю, не находил ли кто-нибудь игрушечного робота в коробке для печенья, кое-кто начинает хохотать. Ублюдки.

Бедный робот.

Фрэн и Джули набрались в хлам.

Они почти уже дошли до дома, но у последнего поворота забыли дорогу. В процессе обсуждения они забыли, куда направляются, поэтому сели на тротуар и булькают в ночи. Они просидели бы так довольно долго, но добрая соседка по пути домой с позднего киносеанса подбирает их и ведет домой. У сквота соседка находит ключ Фрэн, открывает дверь, спокойной ночи, говорит она девицам, заползающим в квартиру.

Найдя первое же место, где можно улечься, они хлопаются на пол и засыпают.

By набирает силы. Его измененное состояние берет верх над сознательной концентрацией Чена.

В личном кабинете, в дальнем углу галереи, хозяин считает деньги. Ему нравится его положение отчасти потому, что удается считать деньги. Физическое наличие банкнот и монет доставляет ему непередаваемое удовольствие, хозяин сомневается, что ему бы понравилось мошенничать в компьютерной сфере.

По всему Лондону разбросаны галереи, которые ему принадлежат. Некоторые вполне честные, другие – всего лишь прикрытие для нелегального бизнеса. Когда ему хочется расширить сферу своей криминальной деятельности, он просто звонит инспектору полиции и просит разрешения, а инспектор отвечает, да, конечно, секундочку, я только взгляну на прейскурант.

Пересчитывая деньги, хозяин откладывает одну долю в сторону. Это плата полицейскому инспектору. Обычно инспектор заходит: добрый день, как дела, говорит он очень приветливо, никаких проблем, передает деньги пришедшему с ним констеблю и велит ему подождать в машине, пока сам выпивает и сплетничает с хозяином, а через пару минут направляется к следующей точке.