Стыд - Карин Альвтеген Страница 29

Она вошла в подъезд без колебаний, успев, однако, снова зафиксировать внимание на форме дверной ручки и подумать, что скоро она станет для нее привычной и хорошо знакомой. Поднялась на лестничную площадку между вторым и третьим этажом. Проходя мимо их двери, на мгновение прислушалась, но ничего не услышала. Там было тихо. Села на холодную каменную ступеньку, подложив свернутое пальто. Просидела так час. Всякий раз, услышав чьи-то шаги, она вставала и притворялась, что тоже куда-то идет — вверх или вниз, по ситуации. В какой-то момент, когда Моника снова села, неожиданно вернулся мужчина, который незадолго до этого вышел на улицу. Улыбнувшись ему, Моника подумала, что пора уходить. Но тут наконец открылась их дверь.

Она встала. Заметить ее не могли, сама же она видела только ноги того, кто вышел из квартиры, в женских туфлях. Никаких слов прощания она не услышала, незнакомая женщина просто направилась к выходу. Моника пошла следом, рассматривая ее — средних лет, в бежевом пальто с подобранными волосами. У выхода они поравнялись. Женщина придержала дверь, Моника улыбнулась, поблагодарила и направилась к машине.

Номер, найденный на сайте муниципалитета, она внесла в мобильный.

— Здравствуйте, я насчет Перниллы Андерсон, вы помогали ей в последнее время.

— Да, есть такая.

— Она попросила меня позвонить вам, поблагодарить за помощь и передать, что больше приходить не надо. Теперь о ней будут заботиться друзья.

Мужчина ответил, что рад, если их деятельность оказалась полезной, и добавил, что Пернилла может звонить в любой момент, если ей снова что-нибудь понадобится. Вежливо поблагодарив, Моника заверила, что в этом вряд ли возникнет необходимость.

Для нее было важно, чтобы они это усвоили.

Очень важно.

Просидев в машине минут тридцать, она вернулась. Немного постояла перед дверью, размеренно дыша и погружаясь в профессиональную роль — впрочем, не до конца. Она здесь как друг, не как главный врач Лундваль, она Моника, но ей необходима уверенность, которую дает профессия. Для выполнения поставленной задачи ее личных качеств недостаточно.

Она постучала негромко, так, чтобы не разбудить ребенка, если девочка спит. Ответа не последовало, она постучала громче, и тут раздались шаги.

Просто слушать. Не пытаться утешать, а просто слушать и быть рядом.

Она бывала на семинарах, посвященных тому, как общаться с людьми, переживающими горе.

Дверь открылась. Моника улыбнулась.

— Пернилла?

— Да.

Моника представляла ее по-другому. Невысокая, хрупкая, с темными короткими волосами, в серых спортивных брюках и огромном мужском свитере.

— Меня зовут Моника, я из муниципальной кризисной группы.

— А я думала, что сегодня больше никто не придет. Мне сказали, у вас не хватает людей.

Улыбка Моники стала еще шире.

— Мы нашли дополнительные ресурсы.

Оставив дверь открытой, Пернилла ушла в глубь квартиры. Моника переступила порог. И сразу же ощутила это. Ей стало легче. Да. Как будто внутри что-то расслабилось. Правда, в какой-то миг ей показалось, что от этого она сейчас снова потеряет силы. И все же теперь, когда она увидела Перниллу и находится рядом с ней, стало явно легче. Теперь она сможет хоть что-то исправить. Заслужить хоть какое-то прощение. Но ей нужно действовать постепенно, не торопясь. Она должна убедить Перниллу, что ей можно доверять. Что она здесь для того, чтобы помочь. Чтобы решить все проблемы.

Она повесила пальто на вешалку и поставила туфли на полку. Туда, где стояла мужская обувь. Кроссовки и ботинки большого размера, явно не Перниллы. Их никогда больше не наденут. На двери в туалет висело красное керамическое сердце, кухня справа, дальше дверной проем, по-видимому ведущий в гостиную. Не пропуская ни малейшей детали, Моника внимательно смотрела по сторонам, стараясь понять хозяйку этого жилища. Ее вкусы, привязанности, какие качества она ценит в друзьях. На это, наверное, уйдет немало времени. Впрочем, самый важный вопрос нужно решить как можно быстрее. У нее ничего не выйдет, если Пернилла откажется от ее услуг.

Сидя на диване, Пернилла без интереса листала газету. Даниэллы не было видно. На закрытом бюро горела свеча в латунном подсвечнике, отблески пламени освещали его широкую улыбку. Увеличенная фотография в гладкой золотой раме. Моника опустила глаза, чтобы избежать обвиняющего взгляда, но тщетно — он видел все. Ей не укрыться. Он словно подозрительно следил за ней, спрашивал, зачем она пришла. Но она докажет ему — и со временем он поймет, что она союзник, что на нее можно положиться. Больше она его не обманет.

Отложив в сторону газету, Пернилла подняла взгляд.

— Сегодня мы, собственно, можем справиться сами. Если у вас не хватает людей…

— Нет-нет, люди есть, все в порядке.

Моника обеспокоенно думала о том, чем ей заняться — как, интересно, помогали Пернилле другие волонтеры? Она никак не могла определиться, а Пернилла тем временем продолжила:

— Не хочу быть неблагодарной, но если честно, то присутствие в квартире множества посторонних людей становится немного утомительным. Разумеется, ничего личного.

Пернилла улыбнулась, чтобы сказанное не прозвучало слишком обидно, но глаза оставались серьезными.

— Мне бы хотелось побыть одной какое-то время.

Скрывая отчаяние, Моника улыбнулась в ответ. Не сейчас, только не сейчас, пожалуйста.

И уже в следующую минуту Пернилла бросила Монике соломинку:

— Но я буду признательна, если, прежде чем уйти, вы поможете мне достать одну вещь на кухне.

Моника почувствовала, что страх ослаб. Ей позволяют войти — большего пока и не нужно. А потом Пернилла сама поймет, что ей же лучше, если Моника будет рядом.

— Конечно. Что нужно достать?

Пернилла поднялась, и Моника заметила на ее лице гримасу боли. И то, как она поворачивает правое плечо в надежде избавиться от этой боли.

— Противопожарный датчик на потолке. Там закончилась батарейка, и он периодически начинает пищать.

Моника вошла на кухню за Перниллой. Быстро осмотрелась. Почти вся мебель из ИКЕА, на холодильнике масса записок и картинок, какие-то глиняные штуки, похоже самодельные, три репродукции — портреты исторических личностей — в простых рамках над кухонным столом. Ей захотелось подойти к холодильнику и прочитать записки, но нет, не сейчас. Она сделает это позже.

Пернилла поставила стул под датчиком.

— У меня проблемы со спиной, а поднять руки над головой я вообще не могу.

Моника встала на стул.

— А что у вас со спиной?

Завязка разговора. Они незнакомы. Моника должна забыть обо всем, что знала раньше.

— Несчастный случай пять лет назад. Дайвинг.