Голубь с зеленым горошком - Юля Пилипенко Страница 28

– А что с дресс-кодом? – замялась я, вспомнив шикарные наряды брюнетки Франгиции.

– Дресс-код вечера – ваша улыбка. До встречи, мадемуазель.

* * *

Ровно в девять я бежала вниз по деревянной лестнице, спускаясь со второго на первый этаж и периодически наступая на ткань черно-зеленого сарафана в пол. Щелкнув качественным металлическим замком, я почувствовала, как волосы в очередной раз рассыпались по лицу из-за штормового ветра. «Rolls Royce Dawn» мигал аварийкой ровно в пяти сантиметрах от меня.

– Опоздала? – спросила я, стараясь обрести привычный ритм дыхания.

– Нисколько, – ответил он и нажал на педаль газа.

Меня поражала его пунктуальность. Я не могла понять, каким образом этот человек так четко рассчитывал время. Его точности позавидовали бы даже лучшие швейцарские часы, красовавшиеся на сильном запястье. Секунда в секунду. Миг в миг.

– Красиво выглядите, – сдержанно произнес он. Мне с трудом верилось в то, что он так отчаянно смеялся, когда несколько часов назад мы были на Cabo Girao. Четырехчасовое расставание безапелляционно уничтожило былую легкость. Дженнаро снова казался холодным, недоступным и каким-то чужим.

– Спасибо. Вы тоже. – Я стушевалась, потому что меня не отпускало ощущение скованности и дискомфорта. Мне показалось, что он пожалел о том, что пригласил меня в этот… черт, я даже название города забыла. – Что-то не так?

– Мадемуазель, простите, – он сказал это очень искренне. – Все так. Виноват. С вами бывало такое, что вы пытаетесь разгадать загадку, но ничего не выходит?

– Постоянно. – В какой-то степени я даже растерялась. – Моя жизнь напоминает шрифт Т9 – это моя главная загадка. Я пишу «радость», а Т9 меняет ее на «грусть». Я пишу «свобода», а Т9 кричит «отношения». Я пишу «Мадейра», а Т9…

– Я вас понял, – наконец-то он снова улыбнулся. – Давайте просто повеселимся, абстрагируясь от вашего шрифта и моих мыслей.

«Давайте», – подумала я, не имея ни малейшего представления о том, какое бесшабашное веселье нас поджидает.

Городок Ponta do Sol представлял собой нечто среднее между французским Бонье из фильма «Хороший год» и полюбившемся мне пристанищем Уинстона Черчилля. Брусчатка эффектно подсвечивалась фарами с застенчивой буквой «R», и мы приближались к цели все ближе и ближе, несмотря на мою неконтролируемую нервозность. Он несколько раз уточнил, насколько сильно я голодна, и, получив в ответ «вообще нет», предпочел ресторан под названием «The Old Pharmacy» ^[40]. Владельцу заведения не пришлось ломать голову над тем, как окрестить свое детище, поскольку ресторан располагался в здании старой аптеки. Невысокие деревянные столы и стулья-пеньки идеально сочетались с заставленными вином полками, а каменные стены прекрасно смотрелись на фоне дубовых потолочных перекрытий. «Старая аптека» пользовалась грандиозным спросом у желающих отлично провести время островитян, поэтому о столике на свежем воздухе мечтать не приходилось. Открытая площадка кишела сидящими и стоящими вокруг диванов людьми, которые пришли сюда за общением, хорошим вином и огромным разнообразием португальских тапасов ^[41]. Официанты пробивались сквозь толпу, разнося крохотные закуски и наполненные бокалы, тем самым преумножая всеобщую атмосферу радости и беззаботного веселья. Мы уже практически добрались до барной стойки в глубине помещения, когда прелестный женский голос заглушил стоящий в ресторане гул пронзительным «Дженнааааро». Мы обернулись с разницей в долю секунды, так как после страстного «Дженнаро» мужской тембр произнес удивленное «Джулия???».

Вокруг круглого деревянного стола расположилась разодетая компания из четырех человек: Франгиции, ее красавца-кавалера, знакомой мне барышня из «Cipriani» и, к моей нескрываемой радости, дорогого моему сердцу владельца дома, где я жила. Дженнаро по очереди представил меня своим друзьям, оторвавшихся от винных бокалов и расцеловавших меня в обе щеки:

– Это Франгиция, это Мигель, это… – Он на секунду задумался, видимо, припоминая имя девушки, которая так активно пыталась увлечь его разговорами в мишленовском ресторане. – Это Филиппа.

Высоченный ухажер Франгиции, по имени Мигель, привстал из-за стола и познакомил Дженнаро с Жоржем.

– Джулия, я очень рад тебя видеть, – воскликнул Жорж. – Я писал тебе в фейсбук по поводу сегодняшнего мероприятия.

– Правда? Жорж, спасибо! Я практически весь день была без интернета и не успела добраться до сообщений.

Все очень доброжелательно меня встретили, кроме барышни с конским хвостом, в планы которой, по всей вероятности, не входило мое присутствие.

– Присоединяйтесь к нам, – предложила Франгиция. – Это место сегодня забито до отказа, впрочем, как и всегда. Думаю, что у них найдется пару свободных стульев.

Дженнаро что-то сказал Мигелю по-португальски, и тот понимающе улыбнулся, отправив мне воздушный поцелуй.

– Пойдем, – обратился ко мне мой женевский приятель.

– Но куда? – удивилась я.

– Сейчас что-нибудь придумаем. В крайнем случае, вернемся к моим знакомым и к вашему другу. А вы быстро заводите друзей, мадемуазель…

– Я живу в его доме, – рассмеялась я. – И пока он мой единственный друг на Мадейре, не считая вас.

Мимо нас бурей пронесся очередной официант. Дженнаро остановил его вежливым жестом и, указав на противоположную часть ресторана, задал по-португальски какой-то вопрос. Парень отрицательно покачал головой, призадумался и, вздернув плечами, пригласил нас следовать за ним. Заведение оказалось сквозным, как подъезды в старых домах. За барной стойкой находилась еще одна дверь с выходом на параллельную улочку. Это была дополнительная летняя площадка, которая немножко уступала в размерах предшествующей, поэтому шансы на свободный столик моментально себя исчерпали. Казалось, что мы попали в переполненный терминал аэропорта «Кеннеди» или на последний концерт группы «Rolling Stones» во время прощальных гастролей. Дженнаро оценил обстановку своим холодным расчетливым взглядом и указал официанту на крепость в противоположной стороне улицы. Официант метнул на нас удивленный взгляд, но какая-то фраза моего друга разрушила все сомнения юноши, облаченного в черную униформу. Он попросил подождать и ловко проскользнул сквозь толпу, пробираясь ко входу в «Старую Аптеку».

– Мадемуазель, прошу за мной. – Дженнаро деликатно указал рукой на ограждение крепости и зеленый газон через дорогу от ресторана.

– Мы уходим?

– Ну что вы? Мы же только что пришли.

Смысл сказанного дошел до меня лишь через пару минут, когда из помещения «Old Pharmacy» проворно вынырнули две подкачанные фигуры, которые тащили круглый деревянный столик. Теснившаяся в ограниченном пространстве подвыпившая толпа дружно зааплодировала, как только стол и пеньки-сидушки взгромоздились на «приватном» газоне, явно не относившемся к территории «Старой Аптеки». Посетители по-белому нам завидовали и втихаря сожалели о том, что не догадались поступить аналогичным образом.