Радио Пустота - Алексей Егоров Страница 28

За дверью меня уже ждал кортеж. Рабинович стоял в помятом фраке, рядом светлая чета князей и конечно сам паромщик. Выглядел он устало, но все так же не забывая дарить миру свою непревзойденную улыбочку.

– Как выспались на новом месте? – с некой долей иронии спросил он.

– Чай какой то снился, – отбрехался я и попытался выстроить на своем лице улыбку. Получилось плохо. Скорее всего это походило на гримасу африканского страуса, запланировавшего нападение на львиный прайд. Прайд в данном случае стоял передо мной. Страус стоял на старте.

– Это все бледненькая, – повернувшись к княгине, объяснил Рабинович, – ее много пить не нужно, тем более с непривычки.

– Ну не скажите, – парировала Ольга, – я вполне себе ничего.

– С вашим то луженым горлышком? – Вмешался в беседу князь, – полноте матушка, не говорите ерунды.

– Так что вы там себе надумали? – Четко попробовал обрисовать мои перспективы, паромщик.

– Знаете что, – огрызнулся я, – вам всем кто – то сказал что вы умные, а вы дураки взяли да и поверили.

– Хватит уже базарить, – князь грубо взял меня за локоть и потащил по коридору. Всю дорогу я пробовал упираться, постоянно махал руками в воздухе но никак не мог попасть по нему. Мы прошли, если это можно так назвать, метров сто и тут я увидел ее. Она стояла у открытой двери и медленно втягивала сигаретный дым. Взор ее был устремлен в сторону. Шум, который я издавал при ходьбе совершенно, как будто, не тревожил ее мирного существования. Она просто и грациозно курила, выпуская в пустоту всю свою жалость ко мне и моему мирку.

Князь подтащил меня к двери и только тогда она спокойно повернулась в нашу сторону. Погладила меня нежно по голове и сказала своим бархатным голосом:

– Ты сейчас пойдешь в радиорубку и начнешь творить для них рай, ты же правильно меня понял?

– Я даже не знаю как? – сдавленным голосом прошептал я, – да отпустите вы меня!

– Отпустите его князь, – скомандовала Герда.

Я высвободился из его оков и потер плечо, было чертовски больно. Посмотрел в открытый проем и увидел того самого радиста, из моего сна.

– Вперед, – князь пинком загнал меня в радиорубку и закрыл за мной дверь.

– Закройте за ним дверь понадежнее, – послышался голос паромщика, – и не выпускайте покуда он не сделает все как следует.

Я осмотрелся. Радист выглядел точь в точь как и во сне. Он не обратил на меня никакого внимания. Просто и незатейливо он занимался каким то своим делом, потихоньку ковыряясь в своей аппаратуре. Распутывал, или запутывал (так и не разобраться было с первого взгляда) разноцветные провода.

– Помнишь нашу встречу, – крикнул я сквозь дверь, – ты говорил мне о счастье?

– Помню, – ответил тот, кому я явно адресовал свой вопрос. Паромщик аккуратно прильнул к дверному полотну с той стороны и прошептал, – я же тебе говорил что ты сам это узнаешь, что такое это ваше счастье?

– И что же это?

– А ты выйди оттуда, ты же бог, вот и сотвори чудо, покажи нам его, яви! Может это и есть счастье, просто находится там где ты хочешь, а не там где нужно? И не деньги, не женщины не смогут дать тебе такого понимания. Только так ты сможешь понять как творить рай. Ведь как творить ад тебя учить не нужно!

– И что же?

– Ты думаешь, он олицетворяет абсолютное зло? – Вмешалась в наш разговор Герда, – но ты забыл мой мальчик, что это внутренний мир одного человека, твой мир, мир без прощения и так не понятного тебе, счастья. Ты сам создал ТАКОЕ общество. Но человеку так свойственно искать прощения, что он стыдится этого. Просто стыдиться напрямую у создателя попросить прощения. Потому что прося прощения у НЕГО, прежде всего, нужно просить прощения у себя же самого. Вот ум и создает таких персонажей как паромщик. Созидает их из праха, вдувает через ноздри в них жизнь, и перекладывает на них (таких плохих) обязанность нести этот крест. Это он, какой – то там демон, упал с высоты на землю. Это он, какой – то там демон ищет непритязательности и нелицеприятия. А на самом деле это всего – то навсего одна из ипостасьей самого же создателя, то есть тебя же самого.