Вершина угла - Сережа Павловский Страница 28

– Девочка твоя? – Марчела быстро посмотрела на Елеанну. – Такая молоденькая.

– Подружка, – ответил я. – Ты как мои соседи по этажу: только я куда-то собираюсь идти, и они выходят. Вот постоянно так, всё время. Они будто сидят одетые возле своей двери, слышат, что я выхожу из квартиры, и тоже вываливаются. И ты так же: я захожу в дурку – ты мне навстречу, – добавил я раздражённо. – Это какой-то тупой прикол?

– Хамло! – ответила Марчела и пошла, куда шла.

– Кто это? – спросила Елеанна, когда мы зашли внутрь и подошли к лифту.

– Никто, – ответил я, пытаясь перевести тему. – Гаста сказал, что торч, к которому мы собираемся заглянуть, совсем плохой, поэтому будь готова к лицу смерти.

– А он прямо у себя всё приготавливает?

– Нет, он куда-то ходит. Может, в другое крыло, я не знаю.

Мы дошли до Гасты, я стукнул в дверь.

– Я щя, подождите пока во дворе, – выглянул он, полураздетый.

– Хорошо, – я повернулся к Елеанне, – пойдём пока во дворе потусим, – и пошёл в сторону кухни.

– Ты куда? Разве двор не на улице? – удивлённо спросила девушка.

– Не, мы так кухню называем – «Матрёнин двор», – пояснил я.

– Почему так?

– А там тараканов много, – ответил я.

– И где связь? – спросила девушка.

– Ты же филолог, вы же должны были это читать, – произнёс я, заходя на кухню и оглядываясь по сторонам. Там никто ничего не готовил.

– Что читать? Нееееее, я их боюсь, давай лучше тут подождём, – упёрлась девушка.

– Да их сейчас нет, день же, – уговаривал я её пройти во двор. – Заходи, не тупи, – я потянул её за руку.

Елеанна зашла на кухню и начала вертеть головой в поиске тараканов.

– Аа, мама! – вскрикнула девушка, посмотрела в другое место и вскрикнула ещё раз: – Ой! Пошли отсюда, я их боюсь!

Елеанна выбежала из кухни, я вышел следом.

– Там их почти нет, три штуки сидят на стенках – это фигня, – попытался я оправдаться.

– Фуууу, – скривилась девушка.

– Можно почитать надписи на стенах в подъезде, там их много, есть увлекательные, – предложил я в качестве альтернативы своё любимое занятие. – Я часто их читаю, мне нравится, попадаются смешные.

– Пойдём, – быстро согласилась девушка, – в подъезде хоть нет тараканов?

– Нет, там для них холодно. А, кстати, знаешь, почему насекомые могут на потолке сидеть?

– Нет. Почему?

– Потому что у них нет мозгов, – пошутил я.

– Хех, – улыбнулась Елеанна. – Потому что у них на лапках есть какие-то липучки.

– Да ну, это не смешно.

Я стукнул ещё раз Гасте и сказал, что мы пока спустимся на этаж Гены и подождём его там.

– Чего он так долго копается? – спросила Елеанна.

– Не знаю, наверное, чем-то занят, – я не хотел говорить Елеанне, что Гаста по своей натуре – черепаха.

Мы вышли в подъезд.

– Боже, ну и подъезд, ещё страшнее кухни, – поразилась Елеанна маргинальным откровениям на стенах.

– Что поделать. Вон там моя любимая надпись, – я показал пальцем на мультяшное облако.

– И что там написано?

– CD на жопе ровно и не DVD меня.

– Блеск!

– О! – я обратил внимание на пошлую надпись.

– Что? – Елеанна повернулась на мой звук.

– Баловать писюндрой в задничку, – прочитал я надпись вслух. – Это вот когда денег нет на дозу.

– Глубоко, – сказала Елеанна, улыбнувшись.

– Глубоко баловать? – поинтересовался я.

– Нет. В смысле – глубокая мысль, – поправилась Елеанна.

– Трахаться лучше, чем ждать, – прочитал я следующее творение.

– Соглашусь, – кивнула Елеанна и прочитала несколько надписей подряд: – Святая троица, святая троица, святая троица и святая троица.

Я посмотрел в сторону, куда показывала девушка; примерно половина стены была исписана замазкой, там можно было прочитать: «Святая троица rulezzz!!!», затем перечень всех участников святой троицы, вернее – участниц: Сливка, Клёпа и Марчела.

– Мы рульные тёлки, – прочитал я надпись чуть пониже и усмехнулся.

– Всем своим недругам и завистникам мы посылаем луч солнца, чтобы он сжёг вас дотла, уроды!!! Мы rulezzz! – прочитала следующую надпись Елеанна и добавила: – Ну и банальщина.

– Ха-ха, а вот, зацени: Клёпа сосала хуй с яйцами, – прочитал я чьё-то заявление и хихикнул.

– Где? – Елеанна подошла ближе и дочитала то, что было дописано ниже другим почерком: – Большой и толстый, – она посмотрела чуть левее и добавила: – Мы психи.

Я взглянул на другую стенку, там был нарисован семяизвергающий член с крылышками, а ниже было подписано то ли кто рисовал, то ли кто изображён – Сопливый.

– Ты укусил мой жёб, – прочитала Елеанна следующую надпись.

Я спустился ещё на несколько ступенек ниже и заметил очередной шедевр.

– Гаста и Сливка трахались, ха-ха, – прочитал я новость, пытаясь вспомнить, как выглядела первая любовь моего друга. В скобках была подпись писавшего – Ксюхан.

– Это девушка Гасты?

– Кажется, первая любовь, – ответил я. – Даже и не знаю, когда это было. Капец как давно, наверное.

Мы спустились ещё ниже.

– Нас умнее в мире нет, – прочитала Елеанна ещё одну надпись.

– Спорно, – усомнился я. – А вот: Жизнь успела поломать многих… Например, меня.

– И не лень же людям писать на стенках тексты песен, – сказала Елеанна, разглядывая следующий кусок исписанной стены.

– Раз писали, значит – не лень, – пожал я плечами. – Скины – лохи, – произнёс я вслух, рассматривая утверждение над зачёркнутой фашистской свастикой.

– Антифа – тоже, – прочитала Елеанна надпись правее.

– Неправда, – прочитал я то, что было написано левее, и засмеялся.

– А вот кто писал, тот лох, – прочитала Елеанна вертикальную надпись, которая вместилась только так.

– НЕ лох, – поправил я, показывая на едва заметную частицу, дописанную другим человеком.

– Т.Т.П.П. – только тронь, пизды получишь! – прочитала Елеанна очередное творение наскальных живописцев. – Какая замечательная аббревиатура…

– Да, когда-то наша любимая, – вспомнил я детство. – У нас ещё была аббревиатура Ш.М.П.

– И что это значит?

– Шлюха местного подвала, – усмехнулся я.

– С ума сойти, – ужаснулась девушка и прочитала стихотворение, написанное чёрным маркером: – Писать на стенках туалета, мои друзья, не мудрено. Среди говна вы все поэты, среди поэтов вы – говно.