Сто бед - Эмир Кустурица Страница 28

Невзгоды Косты достигли пароксизма; он уже не знал, что делать, разве что в знак прощания с жизнью расплыться в последней улыбке. И вдруг произошло самое неожиданное: так же быстро, как обвила его, змея высвободила Косту из своих колец и уползла, так что он успел заметить лишь мелькнувший за большим валуном конец ее хвоста. Коста не мог опомниться. Он поднялся с земли и поочередно ощупал все части своего тела, чтобы убедиться, что до сих пор жив. Ведь еще мгновение назад он прощался с жизнью.

Коста спустился с холма и пошел в сторону казармы, но, увидев густое черное облако, замер на месте. Его деревня горела. К небу поднимались столбы дыма. Он бросился в хлев и наткнулся там на тела повешенных солдат. Когда он обнаружил валяющуюся на столе отрезанную голову поваренка, его вывернуло наизнанку. На деревенской площади, где накануне все шумно праздновали победу, был распят на кресте ребенок, а кашевар и его подручные за ноги подвешены на металлических крюках. В слезах Коста рухнул на колени.

«Змея спасла мне жизнь! – пришло ему в голову. – Но кто мне поверит?»

Всхлипывая и дрожа, Коста взбежал по крутой тропинке, нашел осла, отвязал фляги и вылил все молоко на Змеиную дорожку. Не переставая плакать, он, один за другим, стал приподнимать камни, все подряд: большие и маленькие. Ему хотелось найти змею, которой он был обязан жизнью. Внезапно его сознание пронзила мысль, что Млада жива. Эта надежда придала ему сил.

II

Когда Коста пришел в деревню, взгляд его затуманивали надежда и страх. Он приготовился посмотреть Младе в глаза, сказать ей «прощай»… Но то, что он увидел… были обугленные тела сидящих за свадебным столом сотрапезников, словно застигнутых внезапным извержением вулкана… Они замерли в естественных привычных позах. С бутылкой в руке на Косту пустыми, как у привидения, глазами на обожженном лице смотрела старуха-мать. Молодой муж замер, поднимаясь со стула. Похоже, нашелся кто-то попроворней и похитрей Заги Божовича. Известный на тысячу верст вокруг солдат-наемник так и остался сидеть с дыркой в голове, – по всему видать, работа профессионала. Кто-то пришедший издалека отомстил за себя.

Коста толкнул ногой дверь. Кухня была пуста. Он поднялся на жилой этаж. Никого. Только ставень бился на ветру. Вдали какие-то голоса… Коста торопливо вскарабкался по лесенке на чердак. Сначала он ничего не видел, потом сквозь разошедшиеся доски разглядел рыскающих во дворе троих вооруженных автоматами и ножами солдат. Один из них, самый приземистый, – как их различить, все в балаклавах, – поджигал сарай, двое других направлялись к хлеву. Вдруг самый высокий покосился на дом, и Коста втянул голову в плечи. Он поспешно спустился на первый этаж; его жизнь держалась на волоске, и он это знал. Необходимо срочно найти надежное убежище. Теперь голоса звучали совсем близко. Он уже собрался было выскользнуть во двор, как вдруг до его ушей донесся сдавленный зов:

– Коста… Костаааа…

«Млада?» – подумал он, озираясь вокруг.

– Коста… Костаааа…

И снова ему показалось, что он слышит голос Млады. От страха за девушку ему изменили все чувства, ему казалось, он плохо видит, ничего не слышит. Все вокруг исказилось, стало ненадежным, вызывало недоверие. Время, пространство вдребезги разлетались перед ним, невидимая сила превращала в отчаяние все, что он видел и слышал… Его собственные мимолетные мысли падали лохмотьями, отнимая способность дышать, лишая воли.

«У меня галлюцинации», – подумал он и тут же услышал стук сапог и металлическое позвякивание, сопровождающее чей-то размеренный шаг и делающее его особенно зловещим. Он попятился, его страх перед солдатами нарастал, но голос женщины по-прежнему был явственно слышен. Млада звала его, теперь он был в этом совершенно уверен. Коста еще отступил, уперся в стенку колодца, заглянул внутрь и увидел Младу. Он тут же принялся крутить колодезный ворот, поднял бадью, уселся туда и начал спускаться, руками стараясь сдержать скорость падения. Но, услышав, как переговариваются солдаты, отпустил веревку и стал стремительно падать – это был единственный способ избежать смерти. Коста с шумом нырнул в воду, а когда выбрался на поверхность, Млада вцепилась в его ремень, чтобы удержать под водой. Он обнял молодую женщину, она с опаской показала пальцем вверх, потом разломила надвое длинную соломинку, чтобы каждый мог дышать под водой.

Вдруг над ними возник силуэт бабочки: той самой, что провожала слезу Косты, когда Млада пришивала ему ухо. Спрятавшиеся в колодце люди угомонились, и она полетела к свету. А в круглом проеме, словно в зеркале, вместе с ней четко вырисовывались лица троих солдат, склонившихся над водой. Коротышка просунул свое ружье в отверстие колодца и выстрелил очередью.

Бабочка прекратила свой полет, прижалась к стене. Млада оттолкнула Косту, и пули прошли между ними, завершив свой путь на дне, среди невинных мелких камешков. Солдаты немного подождали, рассчитывая увидеть всплывающий труп, а бабочка возобновила свой спиралевидный полет к свету. Поднявшись к солдатам, она, словно желая их поддразнить, принялась порхать над их головами. Потом уселась на колодезный ворот, и все трое, как один, повернулись и уставились на нее. Помедлив немного, она снова завертелась в воздухе, точно заигрывала с ними. Верзила хотел прихлопнуть ее ладонями, но промазал. Бабочка присела на каску коротышки. Тогда солдат среднего роста медленно занес руку и сильно врезал по каске недомерка… Опять промах! Теперь бабочка перелетела на голову самого высокого. Тот, что среднего роста, улыбался, глядя, как она с ними резвится, и вдруг подпрыгнул, чтобы расплющить ее в лепешку. Безуспешно. Зато вывихнул себе лодыжку! Коротышка попробовал схватить бабочку пальцами за кончики крыльев. Снова промах! Все трое сцепились, подгоняемые единым воинственным духом, стали пихать и толкать друг друга, а бабочка расположилась на каске самого миролюбивого: того, что среднего роста. Недомерок стащил свой головной убор и что есть силы саданул им по каске товарища. Солдаты переглянулись. Средний в ярости отвесил коротышке солидную оплеуху, а верзила бросился вдогонку за бабочкой, которая полетела куда-то в луга.

Всякий раз, как она присаживалась на очередной цветок, солдат был уверен, что теперь-то прибьет ее, но снова и снова промахивался. В какой-то момент он подпрыгнул, завис в прыжке, словно вратарь, и еще в воздухе сжал кулак, уверенный, что для бабочки этот полет стал последним. Но когда он, торжествуя, раскрыл ладонь, бабочка упорхнула. Все это время двое других солдат сводили счеты, дело дошло даже до кулаков.

– Ты чего по мне врезал?

– Не по тебе, а по твоей каске!

– Нет, ты меня ударил! А меня никто не смеет бить!

Пока наемники отгоняли бабочку, Коста и Млада выбрались из колодца. Они переглянулись, улыбнулись и решили пробраться за дом, а оттуда бежать через поля. Спеша укрыться в виднеющемся вдали лесу, Коста и Млада пересекли бугристый луг. К несчастью, двое дерущихся солдат в конце концов их заметили. Они сразу надели каски, подхватили ружья и бросились в погоню. Увидев, что его товарищи куда-то помчались, верзила, все еще отбивавшийся от бабочки, сбегал за своим ружьем и присоединился к ним. Усевшись среди целебных трав, насекомое наблюдало за разъяренными людьми.