Общество любительниц плавания имени Дж.М. Барри - Барбара Цитвер Страница 28

На следующее утро Джой проснулась в тишине. Она потянулась, наслаждаясь теплом постели и упиваясь мыслью, что ей нет нужды сразу вставать. Однако спустя миг она села. Что-то было не так. Она поглядела на часы: две минуты восьмого. Вообще-то, дети должны уже были бы топать по коридору, а Шерон – носиться за ними с носками, свитерами и школьными галстуками. Однако Джой не слышала ни звука, не доносилось даже отдаленного шума с первого этажа. Она натянула джинсы, футболку и шерстяные носки и пошла к двери.

Открыла дверь и выглянула в коридор. Никого. Никакого намека на движение.

Очень странно.

– Шерон? – позвала Джой. – Генри?

Никто не отозвался. На Джой накатила тревога, она прошла по коридору и перегнулась через перила лестницы.

У нижней ступеньки стояла Шерон.

– Тсс! – хрипло прошипела она, прижав палец к губам.

Она поманила Джой вниз, а затем повела ее в кухню. Закрыла за собой дверь. Они еще не говорили о том, как Шерон вчера отчитала Джой у конюшен, однако сейчас происходило явно что-то более важное.

– Что случилось? – шепотом спросила Джой.

– Дети заболели. Высокая температура, озноб, причем слегли все. Около полуночи стало плохо Матильде, часа через два Тимми проснулся с теми же симптомами, потом Зои стошнило в постели, а теперь и Крис говорит, что плохо себя чувствует, а он никогда не жалуется.

– Я сделаю тебе кофе, – сказала Джой.

– Спасибо. У меня не было минуты, чтобы присесть.

Шерон упала в кресло, а Джой принялась заваривать крепкий кофе французской обжарки. Она взбила молоко с ложкой сахара, как всегда делала Шерон, разлила кофе с молоком по двум большим кружкам, которые первыми подвернулись под руку. Передала кружку Шерон и придвинула стул, чтобы сесть рядом с ней.

– Чем я могу помочь? – спросила Джой.

– Да ничем. С ними сейчас Генри. Он отпросился с работы. Дети никогда еще не болели все сразу. Обычно болеют по двое. Но чтобы все четверо… – Шерон покачала головой, отхлебывая кофе. – Спасибо.

– Не за что.

Джой ужасно переживала за Шерон и детей, однако никак не могла до конца избавиться от мысли, сколько детских микробов – самых заразных! – она наверняка уже успела вдохнуть. Должно быть, они на всех поверхностях, до которых она успела дотронуться, может быть, даже в чашке, из которой она пьет! И кто знает, чем больны дети. Не исключено, что это просто вирусная инфекция, но вдруг у них… менингит! И вдруг она уже заразилась?

Джой сделала глоток кофе, прислушиваясь к ощущениям в горле. Ей кажется или каждый раз при глотании что-то покалывает и противно щекочет? Вряд ли, хотя теперь трудно сказать наверняка.

– Генри вызвал врача, – сказала Шерон.

– Сюда?

– Ну да, не тащить же нам детей по морозу, когда у них температура под сорок!

– Нет-нет, конечно нет, – сказала Джой. «В Нью-Йорке, – подумала она, – за вызов врача на дом вы бы выложили тысячу баксов».

Спустя два часа Шерон, Джой, Генри и Агги сидели в гостиной, с тревогой дожидаясь вердикта врача. Доктор Харрисон выглядел точно так, как ожидала увидеть Джой: похожий на доброго дедушку, одетый в твидовый костюм, с потертым кожаным чемоданчиком. Агги пришла через полчаса после того, как Генри сообщил ей по телефону тревожную новость, и теперь она вместе с Шерон, Генри и Джой доедала легкий завтрак из гренков с домашним вареньем. Джой заварила еще кофе. Она как раз снова наполняла всем чашки, когда на лестнице послышались шаги доктора Харрисона.

Едва он появился в дверном проеме, они с тревогой поглядели на него.

– Корь, – сообщил он. – У всех четверых.

– О господи! – воскликнула Шерон.

– Отлично, – заявила Агги.

Генри неверящим взглядом уставился на мать:

– Отлично?

– Лучше переболеть корью в детстве, – пояснила Агги. – Правда, Хэмиш?

– Правда, – согласился доктор. – Корь в любом возрасте не подарок, однако у детей болезнь протекает гораздо легче.

– Что нам делать? – спросила Шерон.

– Постельный режим, как можно больше спать. Побольше жидкости, следите, чтобы в комнате было тепло, и еще давайте куриный бульон. Пусть недельку посидят на карантине. На всякий случай.

Джой старалась побороть темную волну страха:

– А я не болела корью.

Доктор Харрисон посерьезнел.

– Не хочу показаться нескромным, – сказал он, поглядев на Шерон с Генри, – но я обязан спросить: вы в данный момент не беременны?

– Нет, – ответила Джой.

И ей показалось, что все вокруг выдохнули с облегчением.

– К сожалению, – добавила она из озорства.

Ее слова помогли преодолеть напряжение, все заулыбались, даже засмеялись.

– Извините, дорогая, – сказала Агги, похлопывая ее по руке.

– Вам лучше пожить в каком-нибудь другом месте, – посоветовал доктор. – Корь была бы настоящим бедствием для беременной женщины, но и в целом эта болезнь опасна для взрослых. Кстати, Шерон, Генри, вы сами болели корью?

Шерон с Генри кивнули. Джой хотелось расцеловать доктора Харрисона за то, что он приказывает ей уехать из дома. У нее по коже бежали мурашки от одной мысли, что она останется бок о бок с вирусом. Доктор Харрисон выписал несколько рецептов, передал Шерон, взял свой чемоданчик и ушел.

– Ну что ж, – сказала Агги, обращаясь к Джой. – Пожалуй, вам стоит собраться. Я отвезу вас в Стэнвей-Хаус.

– Прости, Джо, – всхлипнула Шерон.

– За что? Ты же не виновата, что дети заболели. Мне так жаль!

– Но ведь мы хотели провести вместе еще два дня.

– Ничего страшного. Мы будем видеться.

– Но у нас уже не будет недели каникул!

– Что же делать. Меня ждет большая работа. Кроме того, я весь год буду ездить туда-сюда, по крайней мере, пока Стэнвей-Хаус не будет открыть для публики.

В глубине души Джой чувствовала большое облегчение. Она ведь и не предполагала, на что похожа жизнь под одной крышей с четырьмя детьми: шум, вечный бедлам, детская еда, беспорядок и вот теперь еще и заразная болезнь! Было здорово повидаться с Шерон, однако они теперь живут каждая своей жизнью, и с близкого расстояния разница между ними особенно очевидна.

Сказать по правде, общаться со старинной подругой после долгого перерыва было нелегко. То, что Джой говорила, Шерон отчего-то воспринимала неправильно, и Джой иногда чувствовала, что ее молча судят… и признают виновной. Да, она одинока, у нее нет даже ухажера. Но ее ли в том вина? Да, у нее нет детей, но и за это ее трудно винить. Джой не была до конца уверена, что хочет привести в этот мир еще одну живую душу. С подходящим мужчиной, при удачном стечении обстоятельств – может быть. А может быть, и нет. Но она не стремилась стать матерью только ради того, чтобы стать ею, материнство не казалось ей главным и единственным достижением в жизни.