Спаситель мира - Джон Рей Страница 28

Латиф впился взглядом в Копека.

— А могло это быть обычным нападением, которое миссис Рамирес… — Детектив запнулся. — Которое миссис Рамирес неверно расценила как сексуальное?

— Отдельные поступки даже лица с психическими расстройствами неверно не расценят, — ответил доктор и резко помрачнел. — В общем, я склоняюсь к первоначальному выводу.

— То есть?

— Вы хотите выяснить, склонен ли Уилл к насилию и станет ли буйствовать.

На секунду воцарилась тишина. Латиф повернул голову в сторону Виолет, но не посмотрел на нее.

— Доктор, по долгу службы я обязан действовать, исходя из худшего: мальчик станет буйствовать.

— Весьма разумно. — Копек сложил ладони, как для молитвы. Два невинных слова, произнесенные абсолютно спокойным голосом, напугали даже Латифа.

— Доктор, что вы хотите сказать? Что мальчик…

— Хочу сказать, что Уилл никогда не отличался стрессоустойчивостью, а в данный момент он подвержен колоссальному стрессу. Более того, среда, в которую он попал, прежде являлась для него провоцирующим фактором. Если, как вы говорите, Уилл прекратил прием лекарственных препаратов, советую немедленно уведомить Управление городского транспорта, а желательно и всех дежурных по станциям. Им следует удвоить бдительность и действовать с максимальной осторожностью. Любой поезд для Уилла — настоящее искушение.

Такого Виолет вынести не смогла.

— Что за чушь вы несете?! — вскочив со стула, прошептала она. — Какое еще искушение? Неужели не понимаете, что этот человек…

— Ида, этот человек — полицейский. Его долг — обеспечивать общественный порядок. Порядок подразумевает безопасность, а раз общественный, значит, речь не только о вашем сыне, а обо всех гражданах. А теперь, пожалуйста, присядьте!

— Садитесь, мисс Хеллер! — бесцветным голосом проговорил Латиф.

Виолет молча взирала на обоих мужчин. Наихудшие опасения подтвердились, и она чувствовала себя почти ясновидящей. Как она и предполагала, Уилла теперь расценивают как угрозу для общества, значит… значит, относиться к нему будут соответственно. С благословения Копека начнется настоящая охота, травля… Мелко дрожа, Виолет опустилась на стул рядом с Латифом.

— Обыватели считают шизофреников буйными, но это, мягко говоря, ошибка, — продолжал Копек. — В целом, шизофреники склонны к насилию не больше остальных. — Доктор улыбнулся Латифу. — Полагаю, это вам и без меня известно.

— Честно говоря, нет, — покачал головой Латиф. — По службе я сталкиваюсь с буйными…

— Тем не менее Уилл всегда был не таким, как все… — Копек кивнул Виолет. — Рассмотрим наихудший из возможных вариантов.

— Уилл вам доверял, — процедила Виолет. — Считал вас другом… — Живот сводила судорога — так тяжело ей было говорить.

Копек подался вперед, огорченный, но как всегда благоразумный и спокойный.

— Ида, я не сомневаюсь, что Уилл считал меня другом. Как-никак, я пытался ему помочь. А вот вы меня никогда в таком качестве не рассматривали.

Латиф кашлянул в кулак.

— При всем уважении, доктор, боюсь, сейчас не время…

— Позвольте мне договорить. Вы, Ида, никогда не считали меня другом Уилла и не ошибались. Другом Уилла я не был, и именно благодаря этому мог ему помочь — мог задавать прямые, откровенные вопросы о его жизни. Уилл, в свою очередь, мог откровенно мне отвечать. Вероятно, поэтому вы сюда явились. — Копек сложил пальцы щепотью и потер друг о друга, словно испачкался чем-то жирным. — Вы явились, потому что Уилл обсуждал со мной темы, которые не осмелился бы поднять с другом и тем более с вами. Вы явились узнать, о чем он со мной секретничал.

Латиф уже собрался заговорить, но в итоге лишь кашлянул и откинулся на спинку кресла. Раздосадован он или доволен, Виолет определить не могла. Сама она не чувствовала ровным счетом ничего.

— Доктор, меня откровения мальчика не интересуют. Никто не заставляет вас нарушать врачебную тайну, — откашлявшись, заявил Латиф и провел рукой по щеке. — Однако нам нужно поскорее разыскать мальчика. Сами же говорите: время не терпит. Как бы вы ни относились к мисс Хеллер, надеюсь, понимаете, что сейчас ваша помощь нужна и мне, и мальчику. Я хочу уяснить, куда он, по-вашему, отправится.

— Детектив, вы когда-нибудь наблюдались у психиатра? — вполне дружелюбно поинтересовался Копек. — Мне почему-то кажется, что да.

— Куда, по-вашему, отправится мальчик? — повторил Латиф, только Копек его не слушал.

Виолет укусила ноготь большого пальца. Ее буквально колотило от страха и дурных предчувствий, однако она заставила себя говорить более или менее разборчиво.

— Отвечай на вопрос, лицемер! — заикаясь, потребовала Виолет. Во власти гнева и паники она всегда думала на родном языке, поэтому приходилось переводить мысли на английский и следить за акцентом. Сегодня ей это удавалось с колоссальным трудом. Решив не цепляться за жалкие остатки самообладания, Виолет уставилась на влажное невыразительное лицо Копека. Сейчас она ненавидела доктора сильнее, чем в тот день, когда впервые узнала о его предательстве, когда поняла, что он настраивает Уилла против нее. Она ненавидела Копека всей душой. — Отвечай на вопрос! — прошипела Виолет. — Отвечай на вопрос, ублюдок!

Прежде чем Копек успел сказать хоть слово, поднялся Латиф.

— Мисс Хеллер, прошу вас подождать в фойе! — хрипло проговорил он. Хрипел ли он от гнева или с трудом сдерживал смех, Виолет не волновало, хотя впоследствии она задавалась таким вопросом. Впоследствии она пыталась определить, на чьей стороне был детектив. Впоследствии, но не в тот момент. В тот момент она послушно встала и, не сказав ни слова, двинулась за Латифом. Копек издал напоминающий клохтанье звук, но ничего вразумительного не произнес. Виолет не сомневалась: мерзавец добился своего.

Буквально на миг Виолет обернулась и, совсем как три года назад, почувствовала надежду. Массивные кресла и тяжелые шторы негромко напевали что-то соблазнительное, словно чаровницы-сирены, словно кровать в конце тяжелого дня, а дипломы и сертификаты в рамках сверкали, как документальные подтверждения обещаний Копека. «Сколько надежд я возлагала на этот кабинет!» — с досадой подумала Виолет.

— Выходите! — приказал Латиф. Рука, сжавшая предплечье Виолет, олицетворяла абсолютную власть. «Натренированная хватка», — отметила она и безропотной заложницей переступила порог. Латиф держал ее крепко, будто демонстрируя, какую силу скрывает за внешней невозмутимостью. У входа в Фаэтон она была ребенком, а сейчас стала трудным ребенком. Едва дверь захлопнулась, Виолет начала биться, ругаться последними словами, но сдержанность и рациональность и тут не изменили Латифу. Швейцар высунулся из своего терракотового грота и на секунду исчез, а потом неожиданно появился перед Латифом и его спутницей. К вящему удивлению Виолет он назвал ее по имени.

— Миссис Хеллер, с вами все в порядке?