Сквозь игольное ушко - Ольга Литаврина Страница 28

Бедный, бедный Леха Летуев! Все как в песне: «Ален Делон не пьет одеколон!» Сколько лет он ограничивался легкими необязательными связями, женщины, которых сам он в беседе с друзьями называл «жены на час», шли в его жизни бесконечной чередой. Глубоко, видно, въелась та школьная измена друга. Глубоко укоренила в нем привычку стоять, ни на кого не опираясь; никому не доверяя. В крайнем случае – быть опорой себе самому. Он и друзей-то настоящих с тех пор не завел – так, деловые партнеры, приятели. Вместе парились в бане, выпивали, ездили на охоту. Но даже в сильном опьянении Леха чувствовал: словно невидимое прозрачное стекло стоит между ним и остальными. Чем ближе к нему оказывался человек (мужчина или женщина), чем теснее было их общение, тем меньше хотелось пускать его в свой внутренний мир. В его душе как будто была воздвигнута крепость с чудесным внутренним двориком, ворота в который закрылись еще тогда, в десятом классе. И на кой черт все это случилось? Ведь с Сашкой Данилиной все с самого начала пошло по-другому.

Конечно, она позвонила – буквально через день. Леха сидел в офисе – ждал встречи с очередным заказчиком. И, когда услышал в мобиле ее голос, вдруг вспомнил ее всю – такой, какой она была в школе: тоненькой, озорной и симпатичной. Вспомнил, как она постоянно околачивалась рядом с ним, а он просто не брал ее присутствие в расчет: еще бы, проблемы были совсем другие!

Неожиданно вспомнил, как Сашка пригласила его на белый танец на выпускном. Дашков тогда заржал, а Элька демонстративно отвернулся.

И он лениво буркнул в ответ:

– Не танцую, – не хотелось оставлять Леньку и Эльку одних…

– Алексей Николаевич? – спросила она. – У нас имеются некоторые вопросы к вашему проекту.

И Алексею Николаевичу доставило большее удовольствие назвать ее Сашенькой и договориться о встрече в кафе.

Кафе, где они встретились, располагалось на проспекте Мира, недалеко от офиса «Стройсервиса», и называлось «Фламинго». Кормили здесь вкусно и сытно, и раньше, когда от одиночества Леха завел собаку, он не стеснялся забирать для нее пакет с остатками трапезы – обстановка здесь царила непринужденная. Леха пришел первым – и, когда появилась Сашенька, с радостью отметил и стройность ее фигуры, и неплохой высокий бюст (страшно не любил обрюзглых чиновных теток). В ресторане Лисаева чувствовала себя столь же свободно, как в рабочем кабинете, – видимо, не чуждалась простых житейских радостей. И разговор у них завязался сразу. Заговорили о прошлом, о школе, Сашенька напомнила Летуеву о своем давнем увлечении им, даже с юмором пожаловалась:

– Ты и внимания на меня не обращал. А я – не знаю, что отдала бы, чтобы очутиться на месте хитрого Эльки!

Первая распитая бутылка сблизила их окончательно. Сдержанное ненавязчивое внимание Александры Григорьевны настолько ободрило Алексея, что он расслабился – и ненадолго выбрался из своего привычного Зазеркалья. А под настроение собеседник он был замечательный. Словом, никому не хотелось в тот вечер покидать кафе. Прощаясь, Сашенька протянула Летуеву листок с номером своего мобильного и, понизив голос, доверительно произнесла:

– Думаю, тебе незачем больше к нам наведываться. Считаю вопрос с тендером решенным.

Леха понял фразу в том смысле, что вопрос решен в его пользу. И настолько расхрабрился, что осмелился поцеловать Сашеньку на прощанье. Она неожиданно раскраснелась – и в ее лице, умело подкрашенном лице зрелой руководящей дамы, он и впрямь увидел Сашеньку Данилину, которая частенько смотрела на него теми же самыми глазами – зелеными, с легкой золотистой подсветкой…

Откуда берется любовь? Из дружбы, из симпатии, из сходства интересов? Пожалуй, нет – она возникает ниоткуда, и именно к этому человеку. И именно это лицо становится самым желанным, и этот голос хочется слышать чаще… Подсаживаешься на это чувство, как на самый крутой наркотик, – и уже боишься, что с его потерей вся жизнь для тебя потеряет смысл. Ждешь звонка на мобильный; боишься – вдруг она заходит в Интернет на сайты знакомств?

К своим сорока годам Алексей Летуев, естественно, уже побывал женатым. И вынес из недолгой и неудачной семейной жизни стойкое отвращение ко всякому бабству: пустой болтовне часами, бесконечному разорительному шопингу, сплетням и наговорам на друзей и их благоверных, мельтешением перед зеркалом и, как следствие, опозданием на нужные встречи, беспорядком в доме и вечным нытьем по поводу нехватки денег. Короче, всем обилием смыслов, которое вкладывают в это слово настоящие мужики. Детей, к счастью, Летуев не завел, на извращения и вовсе не польстился. Так и жил себе, перебивался случайными необременительными связями – благо, с его внешностью с этим не было никаких проблем. А тут…

Конечно, подготовка решения относительно успешного получения тендера потребовала частых встреч Алексея и Сашеньки. Как выяснилось, даже более частых, чем нужно. Разумеется, тендер выиграл «Стройсервис». После этого Леха не виделся с Сашенькой целую неделю – разводил бригады по многочисленным объектам благоустройства. Все получилось лучше некуда: подряд заработал, аванс освоили. Вот теперь Летуев мог приглашать Сашеньку для интимных встреч в хорошие гостиницы – она почему-то не хотела встречаться ни у него, ни у себя дома. Летуеву, неопытному в серьезных отношениях с женщиной, даже в голову не приходило узнать, замужем ли она. Слишком часто и слишком горячо (и искренне!) доказывала ему Сашенька свою «непроходящую» любовь.

Правда, к своему сороковнику Леха все же сделал одно важное наблюдение. В жизни у него всегда получалось так: либо все идет отлично в бизнесе, но не ладится «на личном фронте», либо – наоборот. Так что в этот раз, выбравшись ради Сашеньки из Зазеркалья, внутренне он был готов ко всему.

И конечно, не ошибся.