На основании статьи... - Владимир Кунин Страница 28

Кружение кафе стало замедляться. Зоя почти пришла в себя.

Полина скептически улыбнулась такому типично интеллигентскому отсутствию практицизма, допила кофе, вытерла губы бумажной салфеткой:

— Готовь сани летом. Сегодня жив, а завтра? Кто мне это тогда подпишет? И шо вы на это скажете?

Зоя встала, вытащила из кошелька монету в два евро, бросила на стол и громко, никого не стесняясь, сказала:

— Пошла ты на хрен, сволочь вонючая!

…А потом долго рыдала, запершись в кабинке женского туалета приемного отделения клиники.

И только успокоившись, открыла сумку, достала косметичку, навела, как она сама говорила, марафет и, внимательно посмотревшись в зеркало, пошла к лифту, чтобы подняться на третий этаж. В отделение онкологии.

…Но в целом мире не было людей

Забитее при всей наружной спеси

И участи забытей и лютей,

Чем в этой цитадели мракобесья.

— Да, Зой? Правда? Эта строфа Пастернака, вырванная из абсолютно лирического контекста, вдруг получает свое самостоятельное, я бы даже сказал — жутковатое, набатное звучание! Хотя стихи совершенно об ином!

А? И, пожалуйста, посмотри, не пора ли перекрыть эту капельницу… У меня уже рука онемела.

— Нет. Там еще минут на двадцать…

«Черт побери, как он перенесет эту первую в своей жизни «химию?» — все время думала Зоя.

Зоя отчетливо помнила, как мучилась она, как страдали ее соседки по палате в Онкологическом институте имени Петрова в поселке Песочный — под Ленинградом.

Как их, бедняг, рвало, как выворачивало наизнанку, какие это были чудовищные, но спасительные мучения! А через несколько лет…

После встречи двухтысячного года в Париже, по возвращении в Мюнхен, у Зои были обнаружены метастазы в печени. И снова — третья по счету — пятичасовая операция! В этой же больнице — в «Neuperlach Klinikum». И опять нескончаемая химиотерапия! В клинике — капельницы, дома — таблетки, капсулы, ежедневно, по сей день! А вот с недавних пор «химию» стали делать до операции. И после тоже… Господи! Только бы он выдержал. Только бы он это выдержал и не сломался…

— С Пастернаком ты прав. Я совсем не знала этих стихов. Рафик, он тебя здесь не замучил без меня?

— Что ты, Зой… Кира рассказывал мне, как вы женились, я чуть со смеху не подох.

— Не знаю, не знаю, — с сомнением улыбнулась Зоя Александровна. — По-моему, сложно придумать более грустную историю…

Сорок пять лет тому назад, когда Зоя Каретникова впервые приехала к Кириллу Теплову с чистым постельным белье и двумя полотенцами — махровым и вафельным и навсегда осталась у него на Кронверкской, о женитьбе никто из них и не помышлял.

Жили и жили, все больше и больше влюбляясь друг в друга. Да настолько, что уже к третьему месяцу их совместного проживания Зоя перестала нервно бросать телефонную трубку, когда бывшие многочисленные барышни Кирилла Теплова осаждали их телефон. Она даже стала вежливо отвечать им, что с некоторых пор Кирилл Петрович Теплов женат и она, его супруга, будет рада передать Кириллу, что звонила…

«Как, простите, вас зовут? Чтобы я не ошиблась…»

К пятому месяцу звонки прекратились и вовсе.

«Теплов женился!» — говорили манекенщицы стюардессам, которые, в свою очередь, сообщали об этом поразительном факте самым красивым продавщицам из ДЛТ — многоэтажного Дома ленинградской торговли.

Продавщицы из уст в уста передавали эту шокирующую новость всем хорошеньким официанткам из пирожковых, кафе и различных забегаловок по всей протяженности Невского проспекта, от Адмиралтейства до Московского вокзала.

Эта трасса называлась «бродвей», или попросту — «брод», и там почти все знали почти всех…

Старый дом на Кронверкской улице пошел на капитальный ремонт, и Кириллу с Зоей на три года предстояло переехать в «маневренный фонд», в какую-то коммунальную квартиру у черта на куличках.

К счастью, к тому времени у Кирилла и Зои образовались деньги. И достаточно крупная (для них!) сумма. Во всяком случае, ее могло хватить на первый взнос за двухкомнатную кооперативную квартиру.

Деньги же появились вот откуда: Зоя написала превосходную кандидатскую диссертацию за какую-то чиновную даму из Управления культуры Ленгорисполкома и получила от этой дамы весьма ощутимый гонорар, а Кирилл тяжким трудом журналиста-кинодокументалиста заработал за три двухчастевых сценария на студии документальных фильмов.

Эта же «остепененная» дама из Управления культуры, уже кандидат искусствоведения, была резко повышена в должности и в благодарность устроила Зое и Кириллу внеочередное вступление в жилищный кооператив.

Куда они и внесли все свои невиданные доселе деньги — одну тысячу восемьсот рублей. И остались без копейки.

Но для того, чтобы получить эту двухкомнатную квартиру, им срочно нужно было оформить официально зарегистрированный брак. И точка! Это при том, что Кирилл, как член творческого Союза, имел право на дополнительные пятнадцать квадратных метров жилой площади.

Немедленно подали заявления в ЗАГС. Две недели ожидания…

Когда же прошли эти томительные две недели и на следующий день Кирилл и Зоя должны были явиться в ЗАГС, выяснилось, что в доме нет денег. Ни копейки! А только одна регистрация стоила пятнадцать рублей…

С вечера Кирилл снова привычно сел за руль своей «Победы» имени Левы Кучера, положил молоток под сиденье и выехал в ночь.

Под утро привез сонной Зое кучку скомканных рублей, несколько трешек, одну пятерку и горсть мелочи.

А еще привез вздувшуюся верхнюю губу и рассеченную надбровную дугу с левой стороны своего интеллигентного лица. Рубашка в бурых пятнах засохшей крови, воротник у старой армейской кожаной куртки наполовину оторван.

Из-за клиентуры подрался с тремя шоферами такси у ресторана «Метрополь» на Садовой. Двоих вырубил, а третий… Уж больно здоров оказался этот третий.

Зоя тут же выстирала рубашку, кое-как починила куртку и сразу же отложила часть денег на давно просроченную оплату воды, газа и электричества. Оставалось ровно двадцать рублей. Пятнадцать на регистрацию и пять — на предстоящие свадебные торжества по случаю официального бракосочетания.

В девять утра позвонили ближайшему приятелю — Вене Лифшицу, главному инженеру жутко секретного НИИ. Позвали в свидетели.

— Ноу проблем, — тут же сказал Веня.

Месяц назад он должен был лететь в Англию, в научную командировку. Но его не выпустили по пятому пункту. И теперь он повсюду втискивал английские словечки.

— А когда? — уже по-русски спросил Веня.

— Сейчас. В ЗАГСе Петроградского района нужно быть в десять. Я не успеваю за тобой заехать. Зойка должна еще меня загримировать.