Стальное лето - Сильвия Аваллоне Страница 28

Анна сидела со скрещенными по-турецки ногами, Маттиа лежал, сцепив руки на затылке. Оба изучающе смотрели друг на друга. Она удивлялась новым для себя ощущениям — волнительно-приятным. А он удивлялся, насколько ему нравится сестренка друга. Анне хотелось дотронуться до него, чтобы убедиться, что он настоящий. А ему хотелось поцеловать ее в затылок.

«Вот черт, — сообразила Анна, — это же и есть любовь с первого взгляда!»

Ей не удалось продолжить свои размышления, потому что в комнату ворвался ее брат.

— Придурок, вот придурок! — вопил Алессио.

Он не обратил никакого внимания на то, что эти двое находятся в опасной близости друг от друга. Он подлетел к кровати, рывком поднял Маттиа и пальцем показал на свой оплывающий глаз:

— Нет, ты посмотри, как он меня отделал! Сейчас спущусь — и урою его, клянусь!

— Приложи лед, — спокойно сказал Маттиа. — Да ладно, вечером разберетесь!

— Ну да, буду я с ним еще разговаривать! Шутишь, что ли? Я для него вместо такси. Катаю каждый день за бесплатно! Один раз не подвез — и что? Он мне по морде дал!

Анна ровным счетом ничего не понимала и злилась из-за того, что Алессио появился не вовремя. Что же теперь — он уведет с собой Маттиа?

— Представляешь, что он мне заявил? Ты, говорит, сам никогда не ездил на шестичасовом автобусе! Ничего себе! Да я тысячу раз так катался!

Вспомнив, что мама пригласила Маттео на обед, Анна воспряла духом. Алессио пошел за льдом, Маттиа последовал за ним, но, прежде чем закрыть дверь, как опытный соблазнитель, подмигнул Анне.

Едва дверь захлопнулась, Анна схватилась за голову и принялась бормотать:

— Черт, черт, черт, черт!

Потом она запрыгала по комнате и наконец стянула с себя дурацкий свитер. Нужно немедленно рассказать обо всем Франческе — это была первая разумная мысль, пришедшая ей в голову.

Но мгновение спустя, когда Анна уже натягивала кроссовки, чтобы бежать к подруге, она вдруг передумала. Нет, Франческа не должна ничего знать.

Анна плюхнулась на кровать и, улыбаясь, стала смотреть в потолок. Маттиа — мужчина ее жизни, решила она.

До обеда нужно было переделать кучу дел. Закрыться в ванной и перепробовать всю косметику, потом выбрать подходящее платье — она не может ударить в грязь лицом. Ах да, сегодня же праздник… Это значит, что и он может появиться вечером на площадке. Ну да — обязательно, непременно появится!

От счастья у Анны голова шла кругом.

Франческа… Этот случай вчера вечером… Нет, не сейчас! Анне не хотелось об этом думать. Часы показывали начало одиннадцатого, и она, вынув из шкафа всю свою одежду, разложила ее на кровати. Удивительно: такой парень, взрослый мужчина, и так на нее смотрел… И видел, как она спала! О боже, а вдруг я храпела?!

Пока Алессио и Маттиа разговаривали на кухне, Анна не меньше десяти раз прошлась в ванную и обратно, украдкой поглядывая на нового знакомого. Стоило Маттиа бросить взгляд в ее сторону, она стремглав летела назад в комнату.

— Какого черта! Что это с моей сестрой? Шпионит она за нами, что ли? — нахмурил брови Алессио.

— Мат-ти-а, — закрывшись на ключ в ванной, пропела Анна. — Мат-ти-а…

«Идиотка», — тут же одернула она себя и включила музыку на полную мощность. Me and you… La la la la, la la la.

Отрепетировав около пятнадцати выражений лица, она решила придать форму бровям и взялась за пинцет.

Затем, не прекращая пританцовывать, по очереди накрасила губы красной, розовой, кирпично-коричневой и лиловой помадой.

Потом опробовала тени — зеленые, золотистые, голубые и фиолетовые.

Потом она выудила из косметички матери тушь.

В конце концов, взглянув на свое лицо в зеркале, Анна решила, что оно безобразно.

Она забралась под душ и удивилась тому, что острая радость не проходила. Такого с ней никогда еще не бывало.

Перед обедом она раскрыла дневник и огромными буквами, во всю страницу, написала «МАТТИА», а чуть пониже «15 августа 2001 года». Далее следовало многоточие длиной в километр.

Невероятно: с половины одиннадцатого утра, нет, даже раньше, она жила совершенно другой жизнью.

Ровно в два часа дня Франческа позвонила в дверь. Войдя, она поздоровалась с Сандрой, братом Анны и молодым человеком, которого никогда раньше не видела. Она сразу заметила, что Анна одета совсем не по-домашнему и ее глаза подведены.

Никто и представить не мог, с каким волнением Франческа ждала этого момента.

Ночью она почти не спала, и около четырех утра даже встала, чтобы остудить покрытый испариной лоб. После завтрака она без дела просидела в комнате четыре часа. Покрывая ногти лаком, она пыталась представить, что Анна думает о ней, как встретит ее днем — с каким выражением лица, с какими интонациями. Пальцы дрожали, и лак растекался.

Франческе было наплевать и на Феррагосто, и на вечерние танцы. Она представляла Анну холодной и отстраненной. Наверное, стоит объясниться, но ей конечно же не удастся подобрать слова. Вдруг Анна скажет: «Франческа, да ты больная!» Или обнимет, и они снова поцелуются, как вчера…

Ничего подобного не случилось. Анна вела себя как обычно: взяла Франческу под руку и потащила ее в свою комнату, нашептывая на ухо всякую ерунду про юбки и заколки.

Но зачем она надела это короткое розовое платьице? И зачем глаза накрасила? Чтобы выйти к обеду?

Франческе никто не мешал спросить между прочим: «Что это ты так вырядилась?» Но она промолчала. Более того, сделала вид, что так и надо.

Она едва удостоила взглядом незнакомца и втайне надеялась, что и розовое платье, и возбуждение Анны связаны с ее приходом.

Почти всю вторую половину дня девочки провели в закрытой на ключ ванной, примеряя наряды. Окно, как обычно, было распахнуто. И писали они, как обычно, по очереди. Не было даже намека на ссору.

И все же… В поведении Анны было что-то непривычное. Франческа так и не поняла, что случилось с ее подругой. Но что-то случилось — это очевидно. И пока день клонился к закату, она задавалась вопросом: как жить дальше?

В какой-то момент Франческе пришлось сделать над собой усилие, чтобы не заплакать.