Адаптация - Валерий Былинский Страница 28

Муххамед принес на подносе ужин – тонкие темные лепешки, политый коричневым соусом рис, тарелку с длинными кусками тушеного мяса, два персика и киви на блюдце. «Сок или пиво?» – спросил он. «Стелла», – сказал я. Муххамед вытащил из стоящего возле стойки холодильника бутылку пива, изящно, – было видно, что ему нравится вести себя вот так, – наполнил пивом стакан и изящно поставил рядом бутылку.

Я начал есть, и он отошел, грустно улыбаясь, если мы встречались глазами. Над стойкой работал телевизор – там шли арабские музыкальные фильмы, по театральности напоминающие индийские, и Муххамед с меланхоличной завороженностью, подперев рукой щеку, смотрел на экран. Была в Муххамеде какая-то гуттаперчевая пластичность и тихая, даже почти интеллигентная задумчивость. И в то же время не хватало в нем, как мне казалось, чего-то настоящего. Еда была под стать Муххамеду: без изысков вкуса, но если запивать ее светлым холодным пивом, неплохо и сытно.

Поев, я подошел к стойке, расплатился за пиво и оставил Муххамеду три фунта чаевых. Он улыбчиво поблагодарил. Я спросил, давно ли он работает в этом отеле.

– Год, – ответил Муххамед, – прошел курсы для служащих отелей и приехал в Хургаду из маленькой деревни под Каиром.

– Ну и как?

– Здесь другая жизнь: цивилизация, деньги, – с доверительной улыбкой сказал он. – Конечно, в пятизвездочном отеле больше чаевых, но все же неплохо. И девушки кругом очень красивые…

Он поинтересовался, чем я занимаюсь в Москве и сколько зарабатываю.

Сейчас ничем, ответил я, а раньше получал на телевидении полторы тысячи долларов в месяц. Иногда больше.

Муххамед улыбчиво посочувствовал:

– Мало, наверное? У вас такая дорогая страна, я видел по телевизору. Мне нравится Россия.

– Чем? – спросил я.

– Тут ваши девушки русские в отеле есть, – сказал Муххамед с выражением меланхоличного счастья на лице, – ты познакомился с ними?

– Нет, они не захотели знакомиться.

– Это нехорошо, – печально покачал головой Муххамед. – Они и со мной не хотят знакомиться. Плохо без женщины. У вас, людей с Запада, обычно все с девушками, у нас – нет…

Он произносил английское слово «girl» протяжно-мечтательно, закатывая глаза: «ги-и-ирл».

– А у тебя есть девушка, Муххамед?

– Есть. Она живет в моем родном селе под Каиром. Но мы не можем с ней пожениться. Это очень трудно в Египте, у меня мало денег для свадьбы.

Я вышел на крыльцо отеля. Закурил. От асфальта под ногами поднималось тепло. Мимо проходила компания иностранцев с рюкзаками. Слева, у подвального магазинчика сувениров, где горел свет, стоял усатый Эни – он курил и негромко, отрывисто оглядываясь, говорил о чем-то с арабом, сидящим на раскладном стульчике.

– О, май френд! – увидев меня, заулыбался Эни. – Как дела?

Я кивнул ему в ответ и приветственно поднял руку, но Эни уже отвернулся и продолжил свой разговор с человеком на стульчике.

Когда Эни проходил мимо, я спросил, не знает ли он, где в Хургаде ближайший ночной клуб, где продают алкоголь и собираются туристы.

– О, знаю, знаю, конечно, – быстро заговорил Эни, оглядываясь, – подожди здесь, я сейчас переоденусь и мы пойдем…

Он уже вошел в гостиницу, когда я сказал ему вслед:

– Эни?

– Да?

– Ты пойдешь со мной?

– Ну да, друг, конечно. Покажу тебе лучший клуб.

– Но… я могу пойти один… – сказал я.

– Нет, нет проблем, друг, – весело улыбался Эни, – я пойду с тобой, и ты купишь мне одно только пиво. Или маленький виски. Но пиво дешевле для тебя. Подожди, я сейчас, всего минута…

И он ушел.

Чем-то все это напоминало жизнь «по понятиям», когда любое обращение к кому-то сразу подразумевает возникновение определенных обязательств. Почему я сразу не дал понять, что не нуждаюсь в его обществе?

Выбросив окурок, я спустился по ступенькам и пошел по улице в отель «Саунд Бич». Как было написано в проспекте компании «Пирамида-тур», в холле этого отеля каждый день в восемь вечера появляется менеджер по работе с туристами, некий Али, с которым можно решить все вопросы, в том числе и по поводу экскурсий.

Уличные торговцы и хозяева магазинчиков приставали ко мне уже не так бодро – многие заканчивали трудовой день и запирали лавки. Зато микроавтобусы чаще, чем днем, визжали тормозами в десяти сантиметрах от моего плеча. Из окон высовывались орущие головы: «Эй, друг, поехали! Куда надо? Хелле! Хелле!» Звуки автомобильных клаксонов прорезали тишину, словно вспышки фейерверков. Я не отзывался и молча шел дальше. Но автобусы настырно ехали рядом и вопили свое звенящее «Хелле?! Хелле?! Хелле?!» – кажется, водители всерьез полагали, что с помощью хамской настойчивости заставят меня сдаться.

В отеле «Саунд Бич» сидели в креслах и расхаживали по холлу в основном русские, среди них я заметил двух девчонок из Перми, с которыми в первый день пытался познакомиться на пляже. Они сидели в креслах, эффектно показывая загорелые ноги и курили тонкие сигареты. Одна из них – кажется, Света, – подняв подбородок, крутила напряженно головой, кого-то высматривая среди входящих в отель. Мы встретились с ней глазами – и оба с одинаковым равнодушием сделали вид, что незнакомы. Одиноких симпатичных девушек не было – все с мужчинами или с детьми.

Я курил, листал лежащие на столике проспекты дайвинг-туров, путешествий по Нилу, в Луксор, в Александрию. Прошло более получаса. Девушки из Перми докурили по третьей сигарете, никого не дождались и со скучающе-недовольными лицами встали в очередь к стеклянному окошку обменного пункта, за которым египтянин с пухлым темным лицом обменивал доллары на фунты. Когда девушки проходили мимо, я услышал обрывок их разговора: «Сами поедем… Сколько менять, Свет, баксов пятьдесят хватит?» Рядом со мной в соседнем кресле сидела в изящной позе балерины с чрезвычайно выпрямленной спиной девушка в синих брюках и в белой рубашке с длинными рукавами. Судя по всему, она была менеджером турфирмы – рядом, на столике, лежали проспекты и стояла пластиковая табличка с логотипом туристической компании.

Я спросил у девушки, не знает ли она Али.

– Али в Египте каждый третий, – улыбнулась она. – Но если у вас сказано, что он приходит в восемь, значит, он может прийти и в девять. В Египте вообще нормально опаздывать.

Рядом с отелем было кафе под зеленым бархатным навесом. Я сел за столик, заказал бутылку пива, не спеша ее выпил, покуривая.

Подошедший официант с улыбкой собрался было снова наполнить мой стакан. Я сказал, чтобы принесли счет. Официант с мелькнувшей гримасой презрения лениво отошел. Счет долго не несли. Уже было девять. На лицах обслуживающего персонала в Хургаде, как на лице ребенка, легко можно прочитать все истинные их мысли, они даже и не пытаются их скрыть. Улыбки на этих лицах тоже отличаются от натянуто-резиновых улыбок западных людей какой-то своей тотальной искренностью. Но эта искренность, как и улыбчивая западная поддельность, тоже вызывала отторжение, – потому что являла собой простодушное желание побыстрее выманить у тебя деньги.