Закулисные страсти. Как любили театральные примадонны - Каринэ Фолиянц Страница 28

На этот раз Мата Хари изображала королеву амазонок, она выезжала к зрителям на белом коне, вся сбруя которого была отделана прекрасными бирюзовыми украшениями. На голове королевы амазонок сверкал золотой греческий шлем. После представления коня вместе с драгоценной сбруей подарили танцовщице. В тот день она поняла, чего стоит.

Мата Хари, вкусив роскоши, уже не могла и не хотела с ней расставаться. Чтобы окружить себя подобающим лоском – пышными апартаментами на Елисейских полях, слугами, всегда готовыми выполнить любые желания, лошадьми и каретами, экзотическими цветами, дорогими шелками и драгоценностями, – нужны были деньги. Большие деньги. Одними танцами столько не заработаешь…

Слухи о ее многочисленных любовниках были нисколько не преувеличены. Говорят, всего за год она сумела соблазнить совет министров Франции в полном составе, всех мужчин английского королевского дома, а также сотню миллионеров, политиков и промышленников. Среди ее любовников был кронпринц Германии Вильгельм, а вслед за ним – и его сын. Мата Хари не смущалась такими мелочами… За свои «услуги» она даже установила цену – семь тысяч франков за ночь.

Желающих этот тариф не отпугивал, – помимо «оговоренных» денег они охотно одаривали свою «богиню» всяческими драгоценностями. В то время Мату Хари провозгласили самой красивой женщиной Парижа.

В январе 1906 года ей предложили двухнедельный ангажемент в Мадриде. Это были ее первые зарубежные гастроли. Покорив Испанию, Мата Хари отправилась на Лазурный берег – «Опера Монте-Карло» пригласила ее танцевать в балете Жюля Массне «Король Лагорский». Это был очень важный момент в ее карьере, ведь «Опера Монте-Карло», наряду с парижской, относилась к числу ведущих музыкальных театров Франции.

Премьера балета прошла с огромным успехом. Великий композитор Джакомо Пуччини, находившийся в это время в Монте-Карло, послал ей в отель цветы с запиской: «Я был счастлив, когда смотрел на Ваш танец!» В таком же восторге от танцовщицы был и сам Массне.

В августе 1906 года Мата Хари прибыла в Берлин. И здесь произошло невероятное – она изменила своему правилу: не спать с одним мужчиной больше двух раз. В Берлине Мата Хари стала любовницей богатейшего помещика, лейтенанта личного конвоя кайзера Альфреда Киперта. Она была его любовницей два года. И за эти два года ухитрилась промотать все его баснословное состояние.

Когда у «душки Альфи» не осталось средств на ее капризы – ежедневные ванны из самых лучших сортов шампанского, ежеутренние завтраки свежей осетровой икрой и прочая, прочая, – она оставила прусского помещика в покое и вернулась во Францию.

Надо заметить, не только Мата Хари получала дивиденды со своей славы. Были и другие сообразительные люди, например, некий предприимчивый нидерландский сигаретный магнат выпустил сигареты «Мата Хари». В рекламе говорилось: «Новейшие индийские сигареты, отвечающие взыскательнейшему вкусу, изготовлены из лучших сортов табака с острова Суматра».

В Париже Мата Хари, теперь уже состоятельная женщина, стала выступать только в благотворительных представлениях. А затем нашла себе очередного богатого покровителя – опять военного, отставного генерала Руссо. Генерал открыто «взял ее под покровительство», предоставил ей счет в банке и даже предложил стать хозяйкой его роскошного замка на Луаре. Он поставил всего одно условие – оставить сцену. Мата Хари никогда не была фанаткой искусства, все эти танцевальные изыски (а по сути, банальный стриптиз) были лишь средством для зарабатывания денег. А получив их, можно сказать, в избытке, она с радостью согласилась на предложение генерала Руссо.

Но как только дела Руссо пошатнулись, она быстренько оставила его и сняла виллу в живописном парижском предместье Нейи-сюр-Сен. Мату Хари не волновало, что виновницей его финансовых проблем была именно она – со своими буквально разорительными тратами.

Меняя мужчин одного за другим, используя их и отбрасывая за ненадобностью, Мата Хари как будто компенсировала все свои прежние унижения, пережитые в замужестве. Теперь она частенько повторяла, иногда со вздохом: «Мужчин так много, а я всего одна!»

Многочисленные родственники Маргарет стыдились ее. В их понимании она была публичной танцовщицей, почти публичной женщиной. Да, собственно, так оно и было, только клиенты у этой куртизанки были самые отборные.

Обаяние этой удивительной женщины было столь велико, что даже разоблачительная книга ее папаши, решившего заработать на скандальной славе своей дочурки, не смогла повредить ее придуманному образу.

Единственные проблемы для Маты Хари иногда создавали ее конкурентки – Лола Монтес и Айседора Дункан. Последовав примеру Маты Хари, они танцевали практически обнаженными. Но и эти знаменитые женщины не всегда могли соперничать с Маргарет.

Когда, расставшись с «выжатым» Руссо, она вернулась на сцену, а было это весной 1911 года, ее пригласил знаменитый миланский оперный театр «Ла Скала». Незадолго до этого дирекция «Ла Скала» отказала в сцене уже прославившейся Айседоре Дункан.

Авторитетная итальянская газета «Корьере де ла сера» назвала Мату Хари «непревзойденным мастером танцевального искусства», наделенной даром мимической изобретательности, неисчерпаемой творческой фантазии и необыкновенной выразительности.

Ей было тридцать пят лет, стриптизом уже мало кого можно было удивить, а значит, ее танцы действительно являлись Искусством.

Однако, несмотря на триумф на лучших сценах мира, привыкшая сорить деньгами Маргарет начала испытывать денежные затруднения.

Летом 1913 года Мата Хари вновь танцевала в Париже, в новом представлении, поставленном в знаменитом варьете «Фоли-Бержер». Все спектакли шли при полных аншлагах.

Весной 1914 года она опять прибыла в Берлин, где 23 марта подписала выгоднейший контракт со столичным театром «Метрополь» на участие в балете «Похититель миллионов» (весьма говорящее название), но премьера, назначенная на 1 сентября того же года, сорвалась – за месяц до этого началась Первая мировая война. Все ее друзья (Мата Хари всегда отличала военных, начиная с замужества) оказались призванными в армию, а у богатых покровителей появились более насущные траты.

То, что в канун войны, 31 июля 1914 года, она в обществе высокопоставленного полицейского чина, фон Грибаля (руководителя зарубежного отдела), ужинала в берлинском ресторане, впоследствии было использовано как доказательство ее шпионской деятельности в пользу Германии.

Поскольку Германия и Франция находились в состоянии войны, Мата Хари решила вернуться в Париж через нейтральную Швейцарию. Это ей не удалось – на швейцарской границе ее не пустили из-за отсутствия необходимых документов. А вот весь ее багаж пропустили. Мата Хари вернулась в Берлин и получила документ на право выезда в нейтральную Голландию.

Прибыв в Амстердам, Маргарет оказалась в несколько неприятном положении – привыкшая менять туалеты по несколько раз на дню, она осталась в одном-единственном дорожном платье. Она вспоминала об этом визите на родину следующим образом: «Снова оказавшись на родине, я почувствовала себя просто ужасно. У меня совершенно не было денег. Правда, в Гааге жил один мой очень богатый поклонник, его фамилия ван дер Капеллен. Но я хорошо знала, какое значение для него играет одежда, поэтому не стала разыскивать его, пока не обновила свой гардероб».