Конгломерат - Поль-Лу Сулицер Страница 28

Билл Дженкинс приземлился ранним утром в Руасси. Он часто летал на «Конкорде» из Нью-Йорка в Париж и обратно, поэтому привык к скорости и комфорту супер-скоростного самолета. После ужасного происшествия в Иль-де-Франс он с содроганием думал о том, что могли испытывать несчастные пассажиры, находящиеся в том роскошном летательном аппарате. Продолжительное расследование закончилось тем, что на взлетной полосе была обнаружена металлическая деталь, которая предположительно являлась важной составляющей двигателя. Поэтому, как ни старался «Конкорд» стать величественным, уникальным самолетом мечты, соединяя в себе скорость и силу, его царствование закончилось. Он провалился. Было достаточно всего одного раза.

Ликвидация «Конкорда» навела Дженкинса на мысли о собственной жизни. Покидая Нью-Йорк на борту «Боинга», напоминающего скорее косатку, чем летящую птицу, он испытывал, непонятное беспокойство. В делах, которыми занимался Дженкинс, даже маленькая ошибка могла стать роковой. Ведь фирмы, подобные «Mosampino», тратили на исследования огромные суммы, поэтому Дженкинс во что бы то ни стало обязан был предоставить результаты своей деятельности.

За десять лет работы в этой организации Билл Дженкинс мог гордиться своими достижениями. Благодаря ему были распространены семена маиса, обработанные фипронилом для защиты культур от вредных насекомых. Когда СМИ активно выступали против рекламируемых «Mosampino» пестицидов, обвиняя их в гибели пчел и птиц, Дженкинс, находясь в Европе, смог противостоять этим нападкам и урегулировать конфликт.

Именно во Франции пестициды «Mosampino» постоянно становились объектом жестокой критики в средствах массовой информации. Дженкинс достаточно долго жил и учился в Париже, он объехал всю Францию с молодыми агропромышленниками и был хорошо знаком с политикой профсоюзов. В то время он понял одну пещь: критика в адрес изготовителя снижается сразу же, как только производительность ферм начинает расти и приносить отличный доход. Фермеры уже не думают о гибнущих пчелах, когда их собственный счет в банке набирает определенное количество нулей. Только экологические организации еще пытались подать голос, но происходило это очень неорганизованно, поэтому никто не обращал на них внимания. Такие люди, как Дженкинс, рассчитывали на нелепые выходки Партии зеленых во Франции, чтобы беспрепятственно провести свою политику, которую они вовсе не считали деструктивной…

Во время эпидемии коровьего бешенства Дженкинсу удалось прекрасно справиться с народными волнениями, например когда в «International Herald Тribune» появилась статья, упоминавшая о том, что подозрительный животный корм, распространявшийся по европейским фермам, поступал из филиалов «Mosampino». В США был зарегистрирован единственный случай коровьего бешенства. Тогда Дженкинс сумел замести следы, чтобы никто не узнал правду: на этой ферме «Mosampino» проводили испытания нового корма для животных.

Воспоминания о прошлых успехах придали Дженкинсу силы, и он больше не испытывал тревоги. Тем не менее Дженкинс знал, что в бизнесе, как и в управлении самолетом, может произойти нечто непредвиденное, и тогда на блестящее будущее можно не рассчитывать.

Пройдя регистрацию и закончив прочие формальности в аэропорту, американец прыгнул в такси и приказал отвезти себя в отель «George V». Он любил этот квартал с американской церковью и располагающимся неподалеку посольством США. В глубине души Дженкинс, как и большинство его соотечественников, был привязан к дому, комфорту и своим привычкам. Этот квартал Парижа был его Манхэттеном. И для того чтобы Дженкинс покинул его, нужна была веская причина.

Дженкинс набрал номер Грега Батая. Молодые люди договорились о встрече в конце недели — но тогда Грегуар еще не знал о том, что ему предстоит встреча с доном Мельчиорре.

Дженкинс поселился в номере на пятом этаже и попросил принести ему свежую финансовую прессу, английскую и французскую. Он приготовил себе ванну и открывал служащему отеля, который принес багаж и кипу газет, уже в халате.

Дженкинс бросил беглый взгляд на заголовки — и они вызвали у него такое ощущение, будто он это уже где-то видел.

Служащий «Mosampino» обнаружил, что повышение цены на нефть до 60 долларов за баррель привело к массовым волнениям. «Раньше литр молока приравнивался к литру топлива. Сейчас нужно два литра молока, чтобы оплатить один литр горючего!» — возмущались французские фермеры. Ночью разгневанные крестьяне приступом взяли склады нефти. Они пытались спасти свои доходы как могли, выступая против чудовищных цен, причиной которых, по их мнению, была война в Ираке.

Внимательно пролистывая «Les Echos», Дженкинс наткнулся на новости из Гвианы: население страны добилось моратория на планировавшийся ввоз генетически модифицированных какао-деревьев. Американец, просматривающий газету лежа в ванне, был в бешенстве. «Только подумать! Им дают шанс выбраться из нищеты, а они нас прогоняют!» — воскликнул он.

Он отшвырнул газету и, зажав рукой нос, нырнул под воду. Несколько минут спустя Дженкинс заказал завтрак в номер, пытаясь спланировать свое время на ближайшие дни. Ему не терпелось поскорее увидеть старого приятеля Грега, которому он был обязан тем, что за нремя учебы в Университете Пари-Дофин познакомился с огромным количеством хорошеньких девушек.

Молодые люди дорожили своей дружбой. Каждый из них помнил, как она начиналась. В юности им нравилась одна девушка, восхитительная кубинка, хорошо говорящая по-английски и по-французски. Белина была племянницей одного высокопоставленного сановника, что, однако, не мешало ей вкушать все без исключения удовольствия капиталистического общества, включая безудержный секс. В конце первого курса Белина сильно увлеклась одним норвежцем, и ни Билл, ни Грег ничего не могли с этим поделать. Она оставила их, но молодые люди продолжили свое знакомство, которое впоследствии переросло в крепкую дружбу.