Где находится край света - Ольга Меклер Страница 28
Где находится край света - Ольга Меклер читать онлайн бесплатно
А вскоре произошло нечто, заставившее нашу красотку поверить в чудо и абсолютную правильность своего веса. В темном переулке на Гюльнару напал бандит, пытаясь сорвать золотую цепочку. Получив неожиданный отпор, он просто ударил ее ножом в живот и убежал. И если бы не мощный защитный слой, быть бы Акиму безутешным вдовцом! Выписавшись из больницы, Гюльнара торжественно поклялась, что больше никогда в жизни худеть не будет.
Когда-то Али считался очень талантливым хирургом. Да вот беда – выпить любил. И не просто любил – к 40 годам стал уже законченным пивным алкоголиком. А значит, и прогулять мог, и глаз уже не тот был, и рука… Но привычкам не изменял. Так и жил один, потихоньку спиваясь и изредка вырезая аппендиксы – мало-мальски серьезные операции ему уже давно перестали доверять. Все вокруг с этим смирились. Кроме одного человека…
Мама несостоявшегося медицинского светила, волевая колоритная Зумруд, давно мечтала передать сына в надежные руки. И внуков, конечно же, очень хотелось. Но основным препятствием был сам Али. И тогда Зума предприняла последнюю попытку остепенить его.
– Сынок, – ласково начала она. – В нашем родном селе подросла чудесная девушка – младшая дочь моей подруги детства. Мне кажется, она могла бы стать тебе прекрасной женой! Умная, скромная, образованная…
– Ну мама, ну сколько можно?!.
– И если ты согласишься, – невозмутимо продолжила мать, – вместо этого, – она брезгливо ткнула в батарею бутылок из-под «Жигулевского», – я куплю тебе… настоящие «Жигули»! Последней модели!
Думал Али недолго, и вскоре в нашем дворе появилась большеглазая изящная Тахмина, а под окнами молодоженов засверкал свежей краской свадебный подарок новоиспеченной свекрови.
Тахмина выросла в дружной многодетной семье, выучилась в городе и вернулась в район учителем начальных классов. Несмотря на то, что считалась, по местным меркам, старой девой, в свои 27 лет она ощущала себя совершенно счастливой. Но родственники считали иначе и настояли на замужестве.
– Доченька, ну что тебя ждет здесь? – уговаривала мать. – А он городской, к тому же, хирург, уважаемый человек!
И Тахмина сдалась.
Жизнь в городе не задалась. Женитьба не обратила Али в трезвенника. Зато все свои обиды на несостоявшуюся жизнь он теперь вымещал на кроткой Тахмине. Она плакала и убегала к соседям. Те утешали бедняжку и уверяли, что вот родится ребенок – муж и образумится. Но нет, не образумился. Рождение первой дочери разочаровало Али – он ждал наследника (надо ведь передать кому-то подаренные мамой «Жигули»). Моя бабушка, помогавшая молодой матери нянчить малышку, пообещала, что уж вторым-то точно будет мальчик. Однако наша Усердная (именно так переводится на русский имя Тахмина) упорно рожала дочку за дочкой. Видимо, это было местью за постигшее ее разочарование в семейной жизни.
Когда Али напивался, первобытные инстинкты и желание иметь сына овладевали им с такой силой, что никакого сладу с этим не было. И тогда он снова шел на приступ. Тахмина вырывалась и с визгом бегала по двору. Муж гонялся за ней с негодующими воплями. Это уже превратилось в славную традицию. Как сейчас вижу эту картину: простоволосая, в исподнем, женщина носится по двору.
– Дай! Ну дай же! – чуть не плача умоляет почти настигающий ее супруг.
Одно за другим распахиваются окна, в них появляются болельщики – те, что не успели занять почетные места на балконах. Сначала раздаются голоса самых нетерпеливых, затем весь двор начинает дружно скандировать:
– Дай ему, дай!
– Умру, но не дам! – задыхаясь, выкрикивает непокорная горянка.
Повторялось это представление с завидной периодичностью, и при всем своем сочувствии Тахмине я не могу вспоминать о нем без улыбки.
Недавно моя бывшая соседка рассказала, что к пенсии Али наконец-то остепенился, бросил пить, очень трепетно относится к Тахмине, безмерно гордится своими красавицами-дочерьми и обожает внучек.
Дядя Ашот был очень любвеобильным. Нет, не бегал за каждой юбкой, просто было в его жизни очень много того, что он любил. Вкусно поесть, хорошо поспать, поучить всех и всему и еще массу приятных вещей. Но самой большой страстью Ашота были деньги. И на их алтарь наш сосед был готов возложить все остальные любови. Возможно, именно поэтому в свои 55 мне он казался глубоким стариком: небритый, с седым ежиком на голове, в одних и тех же застиранных вещах и с вечной тачкой… На тачке неутомимый Гобсек перевозил на свой участок строительный мусор, не вывозившийся месяцами после поэтапного сноса военного городка. Надо сказать, применение обломкам было найдено достойное: со временем его просторный двор превратился в нечто, напоминающее стихийно созданный лагерь беженцев, сплошь застроенный халупами из шифера, досок и прочего хлама. И все эти сооружения Ашот… сдавал! Собственному сыну с женой и двумя детьми – тоже, именуя это воспитательным процессом. К моменту завершения стройки века сами хозяева ютились в крошечном флигельке.
Вторая половина двора была заставлена клетками с кроликами. Потому что кролики – это не только ценный мех, это также существенная статья дохода. И именно эта статья больше всего интересовала соседскую ребятню, при первой же возможности мы забегали посмотреть на кроликов и пощупать «ценный мех». Жена дяди Ашота тетя Валя – милая, худенькая, маленькая женщина – обычно угощала нас фруктами и сладостями. Бизнесмен сидел во главе стола и важно пил чай из блюдечка. Делал он это очень смешно, булькая горлом и заглатывая воду с какими-то непостижимыми всхлипываниями. Мы хохотали и просили повторить номер на бис.
Вследствие рационального использования площади фруктовый сад дяди Ашота сильно пострадал. Зато у моей бабушки слив, вишни, абрикосов и инжира было столько, что даже после зимних заготовок и щедрой раздачи родственникам и знакомым их было некуда девать. И сердце рачительного хозяина обливалось кровью, когда он проходил мимо и видел, сколько добра пропадает. В результате была достигнута договоренность: Ашот будет приходить в наш сад по утрам и собирать опавшие фрукты, только опавшие! И как бабушка ни пыталась всучить ведро свеже-сорванных, он благородно отказывался. Впоследствии выяснилось, что Гобсек гнал из них отличный самогон – и себе, и на продажу. Малую толику удавалось отбить тете Вале – на сухофрукты и сказочный джем. Длинные, мясистые и абсолютно несладкие плоды шелковицы мы попросту сметали и закидывали в клумбы как перегной. Дядя Ашот и это узрел и определил как неверный подход. В результате они с бабушкой заключили еще одну сделку.
Кстати, о клумбах. Нашей фамильной гордостью и радостью всегда были цветы. Они росли (и ныне растут!) всюду: под окнами, на подоконниках, в палисаднике. Но такой красоты, как в бабушкином саду, я больше нигде не видела. Цветы сменяли друг друга до самой поздней осени. Это было квалифицировано умным соседом как нерациональное использование земли, а на бабушкин немой вопрос он моментально ответил:
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments