Коктейльные истории (сборник) - Анна Бабяшкина Страница 27

Еще пару месяцев назад Люся была уверена, что рано или поздно выйдет замуж. Например, встретит свою судьбу где-нибудь за столиком в кафе. Или на работе в переводческом бюро, где она перекладывает тексты с языка Шекспира на язык Ленина и обратно. Но с некоторых пор Люсю одолевает глубокая тревога за свое будущее. Нет, Люсенька не стала инвалидом, не потеряла разум и даже не растолстела. И если бы она все еще жила в том чудесном мире, в котором встретила свое 25-летие, то по-прежнему ждала бы исполнения немудреных девичьих желаний, будучи уверена в своих неоспоримых достоинствах. Обычно она насчитывала у себя их (достоинств) как минимум три. Два из них носили достаточно массовый характер. Во-первых, Люсе досталась ножка всего-навсего 36-го размера. Иногда, в порыве кокетства, она даже покупала себе обувь в «Детском мире». Во-вторых, Люсенька умела съедобно готовить. Третье же достоинство, по мнению Люси, носило эксклюзивный характер и должно было сыграть решающую роль в будущем устройстве ее судьбы. Имя достоинству было толерантность.

— В сущности, мужчина готов влюбиться в любую мало-мальски симпатичную женщину, если она не станет запрещать ему курить, смотреть футбол, играть в компьютерные игры и пить пиво с товарищами. Не судите и не судимы будете, — вольно пересказывала Люсенька за бокалом «Мартини» основные постулаты своего учения о том, как приручить мужчину. Стоит заметить, что учение это вытекло из одной фразы-рецепта личного счастья Лили Брик, легендарной любовницы не менее легендарного Владимира Маяковского. «Надо внушить мужчине, — учила Брик, — что он замечательный или даже гениальный, а другие этого не понимают. И разрешить ему то, что не разрешают дома. Ну а остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье».

Полгода назад Люсеньке представился случай применить на практике советы бывалой Лили. Люся познакомилась с одним очень достойным мужчиной. Не Маяковский, конечно, но и за окном не революционная ситуация. Итак, достойного мужчину звали Алексей Соловьев. Он был добродушный толстяк и владелец одного из столичных рекламных агентств. То недолгое время, что они провели на одной жилплощади, можно было бы назвать жизнью душа в душу. Люся в неограниченных количествах закупала хорошую обувь и шелковое белье, каждый вечер радуя Алешеньку обновкой. А Соловьеву, естественно, разрешалось курить во всех комнатах, смотреть футбол на полную громкость и пить пиво с товарищами. Соловьеву эта вседозволенность очень импонировала. Счастье казалось таким крепким, что Люся окончательно уверовала в женскую гениальность и простоту мужских натур. Буря нагрянула совершенно неожиданно. В пятницу Соловьев позвонил домой часиков в шесть вечера и сообщил, что придет сегодня поздно, — дескать, собрался выпить пива с партнерами. Люся ничуть не удивилась: по пятницам Лешенька очень часто пил пиво с друзьями. Иногда эти посиделки продолжались до глубокой ночи, и Соловьев бросал свою любимую «ауди» у какого-нибудь питейного заведения и отправлялся домой на такси. Не забыв, кстати, притормозить у цветочного ларька, дабы порадовать свою любимую, которая, в отличие от его прежних знакомых, никогда не спрашивала грозно, где, с кем и зачем он проводил время. Словом, Люся отнеслась к его известию как к сводке погоды:

— Хорошо, дорогой, отдыхай на здоровье! Только помни, что твоя маленькая киска очень ждет тебя дома. — промурлыкала Люся. — Я приготовила тебе что-то вкусненькое, и скоро будут показывать матч ЦСКА — «Шинник» по телевизору. Тебе записать игру?

— Спасибо, муреночек, — ответил Соловьев. — Какая же ты все-таки у меня хорошая. А то Васька своей даже звонить боится, говорит, эта мегера сразу в трубку начнет орать, чтобы он шел домой. А ты у меня самая мудрая и понимающая женщина в мире. Люблю тебя!

Счастливая и довольная собою Люся положила трубку и уселась смотреть сериалы. Потом все каналы как будто сговорились и начали транслировать какие-то дурацкие боевики. Люсенька выключила телевизор и залегла в кровать с любовным романом. И вот в самый волнующий момент, когда некий Том уже начал ласкать под платьем упругую грудь некой Мэри, у Люси навернулись на глаза слезы счастья, она порывисто прижала книжку к груди, и взгляд ее мечтательно вознесся к потолку. Когда неожиданная волна саспенса отхлынула, Люся мельком взглянула на часы. Они показывали уже час ночи! О боже! А Соловьева все еще нет дома!

— Надо бы ему позвонить, — подумала Люся. — Вдруг что-нибудь случилось?

Она уже схватила телефонную трубку, как неожиданно мудрая мысль остановила ее порыв. А что если он решит, что она его контролирует? Что она посягает на его свободу? Нет, надо как-нибудь хитро так позвонить, чтобы удостовериться, что он жив, но и не намекать ему на то, что ему пора быть дома.

Люся провела в глубоких раздумьях четверть часа и наконец набрала номер мобильного своего благоверного:

— Лешенька! Я тут слово в кроссворде не могу отгадать! — закричала в трубку обрадованная Люся. Радость относилась к тому, что ее любимый оказался жив и, судя по голосу, вполне здоров. — Подскажи, пожалуйста, как называется футбольная команда высшей лиги из девяти букв, первая «л».

— Ну, «Локомотив», — озадаченно ответил Соловьев.

— Отлично, Лешечка, ты у меня такой умный! Люся уже собралась было положить трубку. — Люсь, ну ты чего хотела-то на самом деле? Чего ты звонила-то? — неожиданно грубо поинтересовался обычно вежливый Соловьев.

— Да вот, кроссворд, — пролепетала озадаченная Люся.

— А я, дурак, думал, ты сейчас начнешь звать меня домой и грозить разводом, — сказал Соловьев чужим голосом.

— Конечно, я скучаю по тебе, и было бы чудесно, если б ты был рядом. Но если ты еще хочешь посидеть с ребятами, то, конечно, я пойму тебя. Никто не вправе лишать человека удовольствий! — успокоила девушка.

Слегка встревоженная Люся снова улеглась в кровать с женским романом в руках и скоро заснула. Проснулась она довольно поздно, в половине одиннадцатого утра. Алешеньки все еще не было дома. Забыв о всяческих приличиях и тонкостях межполовых взаимоотношений, Люся бросилась звонить мужу на мобильник. Трубку никто не брал. Презрев приличия, Люся начала рыться в бумагах мужа в поисках телефонов его друзей. В этот момент раздался звонок в дверь. Да. Это был он. Соловьев. Люся попыталась броситься ему на шею, но он молча отпихнул ее. Мрачно перешагнул порог, направился к шкафу и сосредоточенно начал передвигать портпледы с костюмами.

— Тебе стыдно за свое ночное поведение? — деликатно начала Люся. — Не беспокойся, я не в претензии. Ты имеешь полное право проводить время, как считаешь нужным. Политкорректный спич Люси прервал телефонный звонок, в котором менеджеры ночного клуба сообщали, что г-н Соловьев оставил у них в заведении мобильник и документы. Когда Люсенька вернулась в прихожую, там красовался огромный дорожный чемодан.

— Ты куда-то уезжаешь? — робко поинтересовалась несостоявшаяся г-жа Соловьева, лихорадочно пытаясь сообразить, как вести себя в такой ситуации, дабы не выглядеть собственницей и истеричкой.

— Нет, это ты уезжаешь, — лаконично ответил Соловьев.

— Куда? — нежно спросила на все готовая Люся.