День независимости - Ричард Форд Страница 27

Филлис, ничего подобного не ожидавшая, выглядит ошеломленной, она вдруг поняла, сколь многое в происходившем между нами было до этой минуты отношениями обычного продавца с обычным привередливым покупателем, а сейчас вдруг началось нечто непритворное: к подлинному ее и Джо положению проявил искреннее внимание человек, у которого горестей еще и поболее, чем у них, который и спит хуже их, и врачей посещает чаще, и неприятных телефонных разговоров ведет больше, и тревожится при этом сильнее, слушая, как ему зачитывают удручающие медицинские заключения, и вообще жизнь его значит намного больше, чем их, потому что он стоит ближе к могиле (не обязательно собственной).

– Я не хотела сравнивать раны с царапинами, Фрэнк, – униженно произносит Филлис. – Извините. Просто на меня словно давит что-то – помимо всего прочего.

Она улыбается мне на манер старины Стэна Лорела ^[24] и точно так же потупливается. Я смотрю на ее лицо, мягкое, приятно полное, в совершенстве подходящее для любительского детского театра Северо-Восточного королевства ^[25]. Впрочем, не менее того и для Пеннс-Нека, где театральная труппа, которую она, глядишь, и возглавит, могла бы поставить «Питера Пэна» или «Фантастике» (без песенки «Похищение») для одиноко живущих по соседству бывших ревизоров и повинных в преступной небрежности врачей, внушив им хотя бы временное ощущение, что жизнь не загублена, что где-то за стенами их обиталища еще существует надежда, что у них осталась масса возможностей, – хоть таковых и нет ни одной.

Я слышу, как Тед и Джо вытирают мокрые подошвы на заднем крыльце, потом топают ими по гостеприимному коврику, как Джо говорит:

– Ну держитесь, сейчас я вам настоящую проверочку устрою.

А мягкий, умный Тед отвечает:

– Я уже решил, Джо, что мне пора уезжать отсюда, махнув рукой на любые второстепенности.

– Завидую я вам – уж поверьте, – говорит Джо. – Господи-боже, я бы тоже без кой-каких обошелся.

Мы с Филлис слышим это и оба знаем, что первая же второстепенность, от которой Джо с удовольствием отказался бы, состоит в нашей маленькой компании.

– Я полагаю, Филлис, у каждого свои царапины и шрамы, – говорю я, – но не хочу, чтобы они заставили вас отказаться от чертовски удачного приобретения, от чудесного дома, который сам идет вам в руки.

– Что-нибудь еще мы сегодня посмотреть сможем? – удрученно спрашивает Филлис.

Я слегка откачиваюсь назад на каблуках, прижав к груди планшет.

– Могу показать вам новостройку. – Я имею в виду Мэллардс-Лэндинг, конечно, где еще дымится сожженная вырубка и полностью готовы от силы два дома, Маркэмы, едва увидев тамошние колыхаемые ветром вымпелы, тут же полезут на стену. – Подрядчик там молодой – замечательный парень. Дома вам по деньгам. Но вы с самого начала сказали, что новые смотреть не желаете.

– Нет, – мрачно соглашается Филлис. – Знаете, Фрэнк, у Джо маниакальная депрессия.

– Чего не знал, того не знал, – отвечаю я, покрепче прижимая к себе планшет. Я начинаю развариваться под моей ветровкой, точно капуста. Однако позиций сдавать не собираюсь. Больные маниакальной депрессией, бывшие заключенные, мужчины и женщины с кричащими татуировками по всему телу, – все они вправе иметь крючок, на который смогут вешать свои шляпы, были бы бабки. Скорее всего, заявление Филлис о том, что у Джо не все дома, – чистой воды вранье, тактический ход, дающий мне понять, что она достойный противник в нашей с ней борьбе (по какой-то причине ее женские неприятности по-прежнему кажутся мне всамделишными). – Филлис, вам с Джо необходимо основательно подумать об этом доме.

Я серьезно смотрю в ее упрямые голубые глаза и в первый раз понимаю, что она, скорее всего, носит контактные линзы, потому что голубизна хоть сколько-нибудь близкая к этой в природе не встречается.

Она стоит, обрамленная окном, ладошки сжаты у груди – учительница, свысока задающая сложный вопрос тупице-ученику.

– Вам не кажется иногда (создается впечатление, что облекающий Филлис ореол света связывает ее с некими высшими силами)…что никто больше в вашу сторону не смотрит?

Она слабо улыбается. Складочки, идущие от уголков ее рта, углубляются на щеках.

– Каждый день. – Я предпринимаю попытку ответить ей улыбкой мученика.

– У меня это ощущение появилось во время первого замужества. Мне тогда было двадцать, я училась на втором курсе Таусона. А этим утром в мотеле оно пришло снова – впервые за многие годы.

Джо и Тед по второму разу бурно обсуждают поэтажный план здания. Тед разворачивает хранившиеся у него где-то старые светокопии. Скоро они прервут наш с Филлис маленький seance ^[26].

– Думаю, это естественное чувство, Филлис, и, по-моему, вы с Джо хорошо печетесь друг о друге.

Я быстро оглядываюсь посмотреть, не приближаются ли уже наши специалисты по спортивному ориентированию. И слышу, как они со стуком проходят по разболтавшейся решетке подвальной печки, важно беседуя о чердаке.

Филлис покачивает головой, улыбается:

– Весь фокус в том, чтобы претворять воду в вино, верно?

Понятия не имею, что это может значить, но посылаю ей улыбку – и братскую, и, так сказать, адвокатскую, – дающую понять, что наше с ней состязание подошло к концу. Я мог бы даже похлопать ее по округлому плечу, да, боюсь, она мигом насторожится.

– Послушайте, Филлис, – говорю я, – принято считать, что происходящее с нами может идти по двум путям – успешному и безуспешному. Я же думаю, какой бы из них оно ни избрало в самом начале, мы всегда можем повернуть его на тот, который нам нужен. И что бы вы ни чувствовали, приобретая дом, – даже если вы не изберете вот этот, а то и вовсе никакого у меня не купите, – вы в конечном счете получите…

На этом наш seance и вправду заканчивается. Тед с Джо возвращаются в коридор и решают не подниматься по опускной лестнице на затянутый паутиной чердак, чтобы полюбоваться там на металлический крепеж стропил, установленный Тедом, когда в 1958-м здесь пролетел ураган «Лулу», проносивший стога сена между стволами деревьев, забрасывавший яхты на сушу, на целые мили от берега, и ровняя с землей дома повеличавее Тедова.

– Бог кроется в деталях, – замечает кто-то из этих теперь уже лучших друзей. Но все-таки добавляет: – Или дьявол?

Филлис спокойно смотрит на дверь, мимо которой они проходят сначала в одну сторону, потом в другую, прежде чем обнаружить нас в «гстн». Держащий в руках светокопии Тед выглядит, насколько я могу судить, всем довольным. Джо в его недозрелой бородке, вульгарных шортах и майке «Горшечники делают это пальцами» кажется мне пребывающим на грани истерики.