Анастасия. Вся нежность века - Ян Бирчак Страница 27

Музыка звучит все громче и тревожнее.

Глядя поверх головы Анастасии, князь механически кружит ее в вальсе, не отрывая застывшего напряженного взгляда от ухмыляющегося капитана и одновременно оценивая обстановку. Весь он сосредоточен только на том, чтобы Анастасия ничего не заметила и не испугалась заранее, уводя ее широкими глиссадами вглубь, ближе к выходу.

Похоже, капитан начинает догадываться о его намерениях и медленно привстает за столиком, опустив руку на топорщащуюся салфетку, под которой лежит револьвер.

Все еще вальсируя, Ильницкий наклоняется к Анастасии. Ощутив его дыхание на своей щеке, она в ожидании ласки с готовностью запрокидывает лицо, прикрывает глаза.

– Нам пора уходить, Анастасия Николаевна. Сейчас же.

– Как, уже? – Княжна еще пытается продлить сладкое заблуждение, но интонации полковника не располагают к игривости.

– Сожалею, нужно успеть на завтрашний пароход.

– Мы уезжаем, завтра?

– Утром мы отплываем из Гавра.

– Куда же на этот раз?

– В Соединенные Штаты, Анастасия Николаевна, место прибытия Бостон.

– Но это так далеко от… – княжна запинается, и мы понимаем, что она хотела сказать: от России. Понимает и князь:

– Дальше не бывает. Будем надеяться, что там вы наконец окажетесь в полной безопасности.

– Но ведь и здесь, в Европе, разве мы кому-то мешаем, разве нас кто-то преследует?

– Что вы, разумеется, нет! – слишком бодро отвечает князь, уводя ее из поля зрения Багаридзе. – Но так будет надежнее, спокойнее, – цедит он сквозь зубы, буквально оттесняя княжну в боковые коридоры. Они быстро пробираются через служебные помещения, подсобки, заставленные всяким хламом, к запасному выходу.

Княжна не спрашивает, зачем они здесь. Она послушно идет за Ильницким, не отпускающим ее руки, следуя всеми поворотами, – для нее это еще продолжение тысяча и одной ночи – романтическое приключение, где она в новой для себя роли покорной и нежной влюбленной девочки. Разве с таким спутником возможны неприятности? Наверное, он придумал такую увлекательную игру, чтобы было таинственно и интересно.

Вот они у выхода – за дверью ночь, косой дождь с ветром, холод. Совсем рядом, в нескольких метрах от подъезда поблескивает в кромешной темноте оставленный заранее автомобиль с поднятым верхом. Тихо урчит работающий мотор.

Княжна замирает на пороге, покачиваясь на носках, – она в тонких бальных туфлях, в легком белом платье. Сейчас ей придется ступить прямо в большую лужу. Чуть замешкавшись, князь понимает ее затруднение и подхватывает Анастасию на руки. Она тотчас с готовностью обвивает его шею.

Вот они уже оба в машине, и князь откуда-то с заднего сиденья, где нагроможден багаж, сразу же, одним движением достает меховую ротонду и укутывает княжне плечи. Ей приятно его внимание, его заботливые жесты, – как никогда раньше, нежно и таинственно блестят ее глаза, – романтическое приключение продолжается.

Бесшумно автомобиль трогается с места и быстро выбирается из глухого угла на ночную дорогу, не зажигая фары. О его движении мы догадываемся по отблескам ночных фонарей на полированном металле.

* * *

Этот удаляющийся отблеск виден и от парадного подъезда Русского клуба. Вход ярко освещен, нарядно светятся изнутри массивные стеклянные двери со швейцаром в глубине вестибюля.

У подъезда стоят две-три новенькие машины, сверкая никелем под дождем.

Через двери видно, как с лестницы, устланной красной ковровой дорожкой, быстро сбегает и выскакивает наружу, в дождь, Багаридзе, держа руку глубоко в кармане, где угадывается пистолет. Почти сразу у него за спиной вырастает Васяня. Оба растеряны, жадно ищут глазами что-то по сторонам, ежась и втягивая голову от холодного дождя.