Нет счастья в жизни - Вячеслав Лейкин Страница 27

* * *

Она была холодна, как батарея центрального отопления в июле.

* * *

Мы с имяреком занимались дружбой,

Ну то есть пили хлебное вино.

* * *

Утро на реке (анаграмматический рассказ):

Весло свело. Лосев совел.

* * *

Для юнца все голые женщины на одно лицо.

* * *

Теорема 35 из пятой части «Этики» Спинозы: «Бог любит себя самого бесконечной познавательной любовью». А теорема 18 оттуда же еще проще: «Никто не может ненавидеть Бога».

* * *

(Говорится с нелегким сердцем): «Да подавитесь вы своею жизнью!»

* * *

Он весь провонял собою.

* * *

– Детище, одень вретище!

– Вот еще!

* * *

Сережа К. позвонил: «Как вы там?» – «Да ничего, помаленьку». – «Тамара Николаевна как?» – «Да все так же: прыгает по квартире на костылях». – «А Сережа как?» – «Хромает, что твой Байрон». – «А у нас тоже собака умирает».

* * *

Андрей Карпов про Одессу: «Построили здесь в начале прошлого века шикарное здание Фондовой биржи со специфической акустикой, рассчитанной на приватность любого возможного диалога: двое беседуют вполголоса, третий на расстоянии метра не слышит ни звука. Большевики, естественно, устроили здесь Филармонию. Со всеми вытекающими».

* * *

Возможное начало гимна нашего города:

«Видать, на берегу пустынных волн

Не зря стоял он, дум великих полн…»

* * *

Рабочее откровение папы Карло: «Один в полене воин».

* * *

Мягко стелет, да жестко кроет…

* * *

И как-то по-хорошему плешив.

* * *

Из «Записок» Ф. Ф. Вигеля.

Хозяин казанского трактира Иван Иванович Шварц – «Мне все в нем показалось Шварц: и рожа, и душа, и я, кажется, не ошибся».

Отставной сенатор Желтухин Федор Федорович – «Сей почтенный человек был не любящ, не любезен и не любим».

Про архитектора Воронихина:

«Природой назначенный к сапожному ремеслу, ученьем попал в зодчии, <…> копиист в архитектуре, который ничего не мог сделать, как самым скверным почерком переписать нам Микель-Анджело».

Про Кваренги:

«Старик Гваренги часто ходил пешком, и всяк его знал, ибо он был замечателен по огромной синеватой луковице, которую природа вместо носа приклеила к его лицу».

* * *

Есть в нашем царскосельском парке при Институте растениеводства такая аллея, где туи растут в два ряда. На первом дереве так и значится на табличке: «туя». А вот как аллею эту назвать по типу липовой либо кленовой – не знаю. Вернее, знаю, но не могу, неловкость выходит…

* * *

И снова Вигель: «В то время (начало XIX века) неверие почиталось непременным условием просвещения, и целомудрие юноши казалось верным признаком его слабоумия». Так что нравы нынешние настолько не новы, что даже слегка поташнивает от скуки.

* * *

Человечонок.

* * *

Глупость бесконечнее ума.

* * *

Договаривается о встрече: «В нижней части лица у меня будет небольшая борода, очки у меня будут отрицательные, на четыре диоптрии».

* * *

Глубокая мысль, вынырнув на поверхность, никак не может отдышаться: глаза таращит, головой трясет, в общем, выглядит не весьма.

* * *

Дали пожизненное условно. А что? При наших-то юрисдикторах – да запросто!

* * *

Евтушенко – одно из самых общих мест отечественной поэзии.

* * *

Заметил давно, да все смущался признаться, даже и себе самому: стихи мои нравятся людям, которые поэзию не любят, терпеть ее не могут. Парадокс, однако.

* * *

Микрополит.

* * *

Видно, каждый народ по-своему мудр. Иногда так уж по-своему, что оторопь берет. Взять хотя бы несколько извлечений из книги «Японские пословицы и поговорки». Беру почти наугад: «Стыдно не тому, кто пляшет, а тому, кто смотрит», «Чужое мясо к своему телу не приклеишь», «У кого детей нет, тот плакать не умеет», «Весна красна моллюсками, а осень – каракатицами», «Взял сливу – верни персик» и т. д. в том же роде.

* * *

Три поучительных двустишия:

1. Однажды Козлов наступил на гюрзу.

Гуляя в песках, надевайте кирзу.

2. Петрова в столовой увидела мышь.

Теперь там руины и полная тишь.

3. Сурляев прочел за обедом стишок.

Жену увезли с заворотом кишок…

* * *

Попахивать – это, видимо, все-таки пахать помаленьку.

* * *

От Марии Ордынской: «Потерпи, Снегурочка, до зимы совсем уже маленько осталось», – говорил Мизгирь, поглаживая бутыль с мутноватой водицей.

* * *

Юность и недозрелость – это все-таки разные понятия.

* * *

Разговоры с пятилетней Катей Ивановой:

«Я тебя недохитрила» (это мне, деду).

«Существо, похожее и на поросенка, и на утенка, – хрюкря».

«С книжкой под мышкой. А если так: с книгой под мыгой».

«Персонаж такой злобный – Вухобах».

* * *

Собрание блондинов – белая брысь.

* * *

Борьба с жизнью не на жизнь, а на смерть, как правило, этим самым и заканчивается.

* * *

У матросов нет вопросов. А у атлетов нет ответов. Чья тупость предпочтительнее?

* * *

Ян Догес – кто он? Кем мог бы стать? Что подписать? А это просто «сегодня» наоборот.

* * *

Приснилось название отроческой (видимо, лицейской) поэмки Шурика Пушкина – «Руся и Люся».

* * *

А теперь немного порифмуем:

Большой любитель мелкой шалости,

В душе он был такой добряк,

Что от сочувствия и жалости

До полной сырости добряк.